Номер 16

Она говорила громко, но все-таки не настолько, чтобы ее могла услышать женщина в глубине квартиры, которая, судя по всему, и была миссис Шейфер.

– Я двоюродная внучка Лилиан из тридцать девятой квартиры, и мне очень нужно с вами поговорить. Прошу вас, всего несколько минут.

Дверь была немного приоткрыта, однако Эйприл интуитивно сознавала, что она может захлопнуться в любую секунду. Она бросила через плечо последний испуганный взгляд с ощущением, что нечто стремительное со странной тенью теперь затаилось прямо за поворотом и внимательно слушает.

Редко моргая, Том Шейфер молча взирал на нее. На его лице читалось тревожное подозрение, что, как догадалась Эйприл, было обычным для старика выражением. Он медленно развернулся всем телом, осматривая коридор, будто желая удостовериться, что жена его не видит, затем снова взглянул на Эйприл.

– Вы просто копия своей бабушки. Но я не могу с вами разговаривать, простите. Мы объясняли Стивену, он должен был вам передать.

Шейфер начал закрывать дверь, и Эйприл неожиданно для самой себя сделала шаг вперед.

– Прошу вас, сэр! Я должна знать, что случилось с моей двоюродной бабушкой и ее мужем. Они ведь были вашими друзьями, вашими соседями.

Старик шумно выдохнул:

– Все это происходило очень давно. Мы ничего не помним.

– Я знаю о Феликсе Хессене.

Старик поднял голову, и в его слезящихся глазах загорелся живой огонек, которого до сих пор так не хватало.

– Мне просто необходимо узнать, правда ли то, что писала в дневнике бабушка. Вот и все. Кое-что о ее жизни. Прошу вас, сэр, это только для меня и моей матери. Мы не расскажем ни единой живой душе!

Том Шейфер щурился, глядя на Эйприл. Тяжелые очки поползли к переносице короткого носа.

– Юная леди, ваша бабушка была совершенно ненормальная, и вы сейчас ее напоминаете. Она часто приходила к нам с похожими требованиями. Мы не желаем, чтобы нас беспокоили по этому поводу.

Этому поводу? О чем это он? Эйприл уцепилась за его презрительное замечание в адрес Лилиан.

– Я понимаю, у нее были проблемы. Но и вы тоже понимаете, почему. Мне рассказала миссис Рот, она поведала мне о том, что случилось. Прямо перед смертью.

Дверь снова приоткрылась, на этот раз шире.

– Неправда. Бетти была кем угодно, только не болтуньей!

Несмотря на иссохшее тельце и маленькую головку в смехотворно большой кепке, старик снова удивил Эйприл зычностью голоса. Она вдруг почувствовала себя глупой и виноватой, словно ребенок, который плохо себя вел и раздражал взрослых.

Эйприл кашлянула:

– Миссис Рот рассказала мне не все. Накануне гибели она казалась очень испуганной, ей было просто необходимо признаться кому-нибудь. Хотя бы мне. Она чувствовала, что ей угрожает опасность, что призрак прошлого проявляет себя в настоящем. Она поведала мне о картинах, сэр, и о несчастном случае с Хессеном. О том, что он натворил здесь, как изменил всю вашу жизнь. Моя бабушка тоже писала об этом в дневниках. Вместе они сообщили мне немало интересного. Включая и то, что случилось, когда Хессен вернулся из больницы и снова начал терзать вас.

Том Шейфер некоторое время молчал, напряженная пауза была заполнена его тяжким дыханием. Старик вдруг сделался совсем больным и ужасно слабым, казалось, он в любой момент упадет и уже никогда не поднимется.

– Я прошу всего лишь уделить мне несколько минут вашего времени. Вот и все. Я должна узнать.

– Не могу, простите. Моя жена…

Этот дряхлый человек внезапно заставил Эйприл вспомнить о Лилиан. Одинокая, напуганная, покинутая, она продолжала неутомимо бороться с призраками из воспоминаний, которые превратили ее жизнь в кошмар. Лилиан никогда не сдавалась. Не то что миссис Рот или эти Шейферы, заточенные в доме до самой смерти со своими сиделками, убожеством и бессилием. Эйприл стерла слезинку, покатившуюся по щеке.

Не глядя на нее, как будто ему было стыдно встречаться с девушкой взглядом, Том Шейфер широко распахнул дверь и заковылял прочь по коридору. Сделав несколько неуверенных шагов, он обернулся и наклонил голову:

– Ну, так вы идете или как?

Шмыгая носом, Эйприл пошла следом. Но теперь, оказавшись внутри, она уже не понимала толком, что хочет услышать, что он может ей рассказать.

– Говорите потише, – зашептал старик. – Если потревожите жену, вам придется уйти.

Эйприл закивала, не зная, вызвана ли его просьба желанием оградить супругу от волнений или же самому спастись от ее гнева.