Номер 16

– Разумеется! – воскликнул Сет, внезапно разволновавшись, хотя пока совершенно не понимал, что ему предстоит.

– Сначала тебе будет по-настоящему страшно. Но вернуться ты уже не захочешь. Я ни разу не захотел с тех пор, как меня вытащили из трубы.

Сет кивнул, наслаждаясь новым чувством, охватившим его за пределами склепа. Да, все теперь совершенно по-другому – настоящая свобода, которую невозможно описать словами. Ощущение не поддавалось определению, однако же заставляло Сета дрожать от счастья. Как будто он всю жизнь ждал именно этого, но потом позабыл. Он даже не мог вспомнить, когда последний раз испытывал воодушевление.

Скоро лес вокруг начал редеть. Воздух сделался холоднее, небо вылиняло до водянисто-серого оттенка.

– Это мой участок, – сказал мальчик в капюшоне. – Хочу показать тебе, где я застрял. Как я уже говорил, многие люди после смерти возвращаются в подобные места и не могут выйти. Пока совсем не стемнеет. Тебе бы не понравилось сидеть в темноте, приятель. Не-а. Я видел, на что она похожа, – это конец всего. Но мы тебя научим обходить других местных обитателей. Они чокнутые. Ты не должен таким становиться.

Они вышли из леса и оказались на большом замусоренном пустыре. Жидкая травка клочками прорастала из грязи, в которой Сет то увязал, то поскальзывался.

Слева вдалеке высилось несколько жалких построек с пластиковыми навесами вместо крыш и окнами, затянутыми драным полиэтиленом. Лачуги отделяли друг от друга полоски земли, поросшей сорняками. Перед домами раскинулась детская площадка.

Мальчик с Сетом сразу направились к ней. Приходилось переступать то через кучки собачьего дерьма, то через битые бутылки. Провожатый в капюшоне принялся подпрыгивать и напевать что-то себе под нос. Кажется, он был очень доволен тем, как все складывается.

На игровой площадке возвышалась горка, четверо качелей с пластмассовыми сиденьями свисали на цепях с общей железной рамы, и еще имелась карусель – ржавые «Гигантские шаги» с крестом деревянных перекладин наверху. Последняя была намертво закреплена в бетонном основании. Яркая краска на всей конструкции облезла до коричневатого металла, отполированного маленькими грязными ладошками.

В песочнице по соседству грудились битые стекла и обломки пластмассы. В дождевой луже мокли останки куклы с треснутой головой. Под волнистыми светлыми волосами темнела дыра, рана казалась настоящей. Еще у игрушки не хватало глаза. Сет содрогнулся.

Рядом с куклой валялось несколько страниц из порнографического журнала. Сет краем глаза увидел на цветастом снимке женщину с раздвинутыми ногами, пухлыми вишневыми губами она сжимала собственный палец.

– Паршивое местечко, – произнес мальчик.

Сет кивнул и пошел вслед за ним в сторону двух огромных жилых домов башенного типа, поднимавшихся так высоко в облачное небо, что пришлось задрать голову. Света в окнах не было, и строения казались заброшенными. Их стены покрывали граффити, сделанные на высоте роста ребенка, на дорожках вокруг грудился мусор.

Сет посмотрел под ноги: шуршащие пакеты, банки и жестянки с выцветшими наклейками, автомобильная шина, часть мотора, разбитый телевизор и еще колготки. Видимо, они столько раз успели намокнуть под дождем и снова высохнуть, что Сет не сразу понял, какая кошмарная тварь нацелила на него свои длинные щупальца. На некоторых плитках дорожки еще остались детские рисунки мелками – розовым, желтым и голубым. Дождь не полностью смыл их. А дождь прошел только что. Бетонные плиты были мокрыми, и лужи на тротуаре не успели просохнуть. Сет решил, что здесь всегда сыро, и содрогнулся. Он обхватил себя руками. Даже летом здесь ужасно. Чем ближе они подходили к домам, тем сильнее становился запах мочи и отбеливателя.

Между двумя большими башнями налетел ветер, Сет поежился. Он поднял глаза – показалось, что дома накренились и вот-вот упадут на него. Сет схватился за каменную стену, чтобы удержаться на ногах.

Вскоре они подошли к мелкому отвратному ручью, пересекавшему бескрайнюю унылую равнину, где среди тощей травы было полно экскрементов и битого стекла.

От ярко-оранжевой почвы на берегах и в пойме пахло так, как обычно пахнет под кухонными раковинами, где хранятся пластиковые бутылки. Под ногами вода сонно струилась между проржавевшей жестянкой и сломанной игрушечной коляской, в каких девочки возят кукол. С белой пластмассовой рамы свисали лохмотья красной парусины. Чуть ниже по течению Сет увидел большую серую сточную трубу. Внутри ее зева на бетоне расползлось оранжевое пятно. Сет взглянул на мальчика в капюшоне, и тот молча кивнул в ответ. Кошмарное место, чтобы умереть.

Они перешли на другую сторону ручья. Пейзаж не менялся, насколько хватало глаз: заброшенные лужайки, пустые игровые площадки, мусор и два громадных дома-башни, возвышающиеся над застывшей равниной, которой не видно конца.

– Здесь есть еще туалеты, – произнес мальчик, не поднимая головы, чтобы взглянуть на Сета. – Никогда их тебе не покажу. А в некоторых квартирах я находил людей.

– Они тоже застряли?

Собеседник кивнул, и Сет содрогнулся.