Номер Два. Роман о человеке, который не стал Гарри Поттером

В карете «скорой» Жанна держала сына за руку. Она смотрела ему в глаза и не узнавала. Машина направлялась в отделение психиатрической помощи. За время пути под действием успокоительного, которое ему вкололи, Мартин отключился. В конце августа пробок практически не было. Через несколько минут они уже подъезжали к больнице Сальпетриер. Мартина на носилках понесли в приемный покой. Рядом, как автомат, шагала мать. Подросток открыл наконец глаза – как раз вовремя, чтобы прочесть надпись над входом:

HÔPITAL PSYCHIATRIQUE[41]

Зрение мутилось, и он увидел только заглавные буквы; те же, к которым обычно сводился весь ход его мыслей:

HP

Вот что он увидел: HP… HP.

Последний, завершающий знак.

HP для него могло означать только одно, и это неизбежно было

Harry Potter.

Часть третья

1

Учитывая серьезность его психического состояния, дежурный врач определил его в подростковое отделение. Мартин оказался в запертом помещении с двенадцатью другими подростками. Он ранил Марка в руку, но с тем же успехом мог попасть в живот или в легкое. В полном потрясении Жанна мучилась еще и от того, что не могла увидеть сына: в первое время посещения были запрещены. Через два дня ее наконец приняла доктор Намузян, одна из руководителей отделения. На бейджике было указано ее имя: Натали. Жанна вцепилась в это имя, как в первый проблеск человечности, с которым столкнулась здесь за последние сорок восемь часов.

Разговор у двух женщин получился долгий, несмотря на усталость Жанны. Она упомянула травму мальчика, связанную со смертью Джона, и боль поражения, не покидавшую сына после болезненного провала на кастинге. Психолог с сочувствием слушала рассказ растерянной матери. Она привыкла к таким моментам. В своем блокноте она отметила: Гарри Поттер. Это имя, конечно, что-то ей говорило, но смутно. Она была скорее поклонницей Ромера[42], а не Поттера. Оказывается, можно жить и вне этого феномена. Первая ее мысль была проста: не важно, каковы причины и обстоятельства отвержения, – умалять его не стоит. Ей было прекрасно известно, что можно умереть оттого, что тебя не захотели, не оценили, не выбрали. Волнение Жанны нарастало, и все же ее слушали и поддерживали. Но она по-прежнему не могла назвать ни единой причины, которая позволила бы понять поступок сына.

– Какие отношения у Мартина с отчимом? – естественно, спросила психолог.

– Очень хорошие. Мы только что провели чудесные каникулы…

– Не было никаких признаков напряжения между ними?

– Нет, никогда.

– А как ваш друг объясняет агрессию, жертвой которой стал?

– …

* * *

Марк вернулся из больницы с перевязанной рукой. Рана вызвала большую кровопотерю, но оказалась поверхностной. Ни один нерв не задет. Это было единственной позитивной нотой в концерте. Жанна снова расспросила Марка об обстоятельствах драмы, но он, казалось, пребывал в такой же растерянности, как и она:

– Просто в голове не укладывается, честное слово. Он вдруг взял и кинулся на меня…

– Но должна же быть какая-то причина. Так не бывает, чтобы ни с того ни с сего…

– Оказывается, бывает…

– Может, Юго что-то сказал?

– Нет, он спокойно сидел в сторонке. Я тоже в шоке. В Мартина вдруг словно бес вселился…

– …

– Знаешь, я раньше не хотел тебе говорить, но…

– Что?

– Мне кажется, что из-за этой истории с «Гарри Поттером» у него легкое помешательство.

– Мартин не помешанный. Не говори так.

– Да, но… Он же отказался ходить в школу, когда вышел фильм. Тебе самой это кажется нормальным?

– …

– Я только хотел сказать, что ведет он себя все более странно.

– Но ты же сам всегда говорил, что он чувствительный… Это ведь хорошо, разве нет?

– Да, конечно. Но… я думаю, он живет в своем мире. Он не всегда воспринимает реальность. Посмотри хоть на мою руку…

– Знаю… Знаю…

– Все будет в порядке. Он просто нуждается в помощи…

– …

– Я объясню ему, что не сержусь.

– Спасибо. Спасибо, что ты рядом… – тихонько сказала Жанна, прижимаясь к мужчине, которого любила.

* * *

Жанна передала врачу этот разговор и точку зрения Марка. Натали Намузян инстинктивно почувствовала, что сидящая напротив женщина знает не все. Она внезапно оказалась в недавно сложившейся семье, причем с ребенком, которого один из сводных родителей поспешил объявить психически неустойчивыми. У Мартина не было никакой предыстории болезни. Его агрессия, скорее всего, была вызвана конкретной ситуацией. Даже если подросток был доставлен сюда в состоянии, внушающем большую тревогу, сейчас ничто не указывало на психическую дисфункцию.

– Когда я смогу увидеть сына? – волновалась Жанна.

– Через несколько дней.

– Я не знала, что можно запретить матери…

– Такова процедура. Нужно изолировать пациента от семейного окружения.

– Но я нужна ему…

– Ни секунды не сомневаюсь. Честно говоря, у вас все права на вашего ребенка. Вы даже можете подписать отказ от помощи и уйти домой вместе с ним. Но, имея в виду известную мне симптоматику, я бы вам это очень не рекомендовала.

– …