Номер в гостинице

— Что ты хочешь сказать, упомянув, что все время ищешь земельную собственность? А как же насчет того, что ты вроде собирался начать строительство в квартале отсюда? Зачем ты темнишь? Почему прямо не сказать, что собираешься начать работу над мотелем и что стройплощадка окажется прямо напротив моей гостиницы?

— Да ты сама темнишь! Ты ведь говорила, что хочешь расшириться, ты намеренно вводила меня в заблуждение, уверяя, что речь идет о дизайне интерьеров. Ты ни разу не упомянула мотель.

— Я не обязана ничего объяснять ни тебе, ни кому бы то ни было, в том числе и сообщать тебе о намерении купить мотель Гарри. Это мой бизнес, и я занимаюсь им, как мне угодно.

— Я никогда и не пытался указывать тебе, как ты должна вести бизнес. И считаю, что и ты не должна указывать мне…

— Но дело в том, что я не так богата, как ты.

Слова вырвались у Дасти бесконтрольно — она была в ярости.

— О чем я должна была тебе сообщить? Что я работаю, как лошадь, чтобы получить заем? А теперь оказывается, что ты покупаешь эту земельную собственность, которую хочу приобрести я.

— Но ведь я же еще ею не владею!

Стив рубанул воздух ладонью.

— Ах, значит, ты объявляешь мне войну? Так?

— Конечно, нет, не смеши людей. Я даже еще не уверен, что хочу купить этот мотель.

— О! И я должна этому верить?

Стив медленно повернулся и посмотрел на Дасти:

— Да, должна.

Он был ошеломлен тем, что она отказывается верить ему на слово. Он гордился своей репутацией честолюбивого и удачливого бизнесмена.

В бизнесе его знали как честного человека. Но как насчет их отношений? Неужели он не доказал ей свою надежность?

Дасти глубоко втянула воздух. Она наблюдала за Стивом и видела, как меняется его лицо, — боль заняла место гнева. Дасти мысленно проиграла их разговор и поняла, что стычка перешла все дозволенные границы.

— Бог мой, Стивен! Что с нами происходит?

Стив остановился и тоже перевел дух.

— Речь вовсе не об этом «Греческом острове».

Он печально покачал головой.

Дасти трудно было удержаться на ногах. Поэтому она медленно опустилась на одну из кушеток у Окна.

— Нет. Не в этом дело. Речь о нас с тобой.

Стив видел, что Дасти старается взять себя в руки, и сел с ней рядом.

— Большую часть жизни я провел один и верил только в себя. Потом появилась ты. И вдруг оказалось, что я живу, а не только существую. — Он повернулся так, чтобы видеть ее лицо. — Ты сокрушила мой мир. Я смеюсь и играю. Я сижу в джакузи и ряжусь в костюм пирата. Я! — Стив в изумлении покачал головой. — Теперь я не уверен больше в том, что знаю, кто я. И как это ни чудесно… меня это пугает. Дасти, я знаю, что обидел тебя. Мне ужасно жаль. Тебе будет трудно в это поверить, но в последние несколько недель я думаю о тебе и о том, как ты отнесешься к тому, что я приобрету собственность напротив твоего отеля. Это одна из причин, почему я затянул с покупкой.

Дасти сидела изумленная. Его извинение было как удар в сердце.

О, он жалел о том, что причинил ей боль, и принимал в расчет ее чувства и все-таки думал о покупке. Дасти потеряла дар речи.

Стив следил за выражением ее лица, но, поскольку ответа не последовало, он встал и снова начал мерить шагами пространство между кроватью и диваном. Неужели ей непонятно, что у них была одна и та же проблема?

— Дасти, ведь мы оба занимаемся бизнесом, и ни один из нас не привык делиться своими намерениями или обсуждать свои решения с кем-нибудь.

— Ты прав, — сказала Дасти.

Она ведь не говорила ему о том, что собирается купить мотель. А что касается Стива… то ведь его столько людей подводило за долгие годы.

— У нас обоих есть причины скрывать свои планы. Я считала, что должна защитить свою независимость. — Она пожала плечами. — Мы разные, но все сводится к одному.

— Дасти, если бы я знал, что ты хочешь купить мотель, я бы отказался от него. Черт возьми! Я, вероятно, предложил бы тебе заем, но это ведь не решило бы вопроса. Главное — вера друг в друга.

Внезапно Дасти захотелось дотронуться до него. Она встала и взяла его за руку, заставив остановиться.

— Я считала, что в наших отношениях есть сложности. Это одновременно очаровывает и пугает. Я никогда не предполагала, что смогу питать к кому-нибудь такие чувства. Но боюсь в них поверить, потому что напугана. Я боюсь отдать тебе душу, как это было в случае с Филиппом. Это чуть не разрушило меня. Я знаю, что не хочу повторить это.

Стив заправил выбившуюся прядь ее волос за ухо.

— Я не Филипп.

Его голос звучал резко и властно:

— Я не собираюсь менять тебя. Я люблю тебя такой, какая ты есть.

Дасти замерла, не осмеливаясь поверить:

— Что?

Стив набрал воздуха в грудь и повторил:

— Я люблю тебя, Дасти. Не знаю, когда это произошло, но…

Он взъерошил волосы на голове. Дасти уже хорошо изучила привычки Стива и знала, что он так делает, когда расстроен или нервничает.

Теперь она потянулась к нему и пригладила его волосы.