Non Cursum Perficio (СИ)

-Алия?.. – то, как она повернулась к ней – суетливо, напуганно – это было и обвинением, и приговором. Застигнута с поличным на месте преступления, как говорят в детективных романах.

Девочка видит, как мир рассыпается на кусочки. Как меняется – от растерянности к злости – красивое лицо, так похожее на её собственное. Нет, этого не может быть… Чужая женщина, что убила Элен Ливали, превратив её в неподвижную, осквернённую, разбитую на белые черепки фигурку ангела, шагает к девочке. Протягивает руку, начинает что-то говорить…

Разряд молнии. Как будто с треском порвали ткань: это рухнуло то, что было раньше жизнью Алии Селакес. Как кровь из рассечённой артерии – шквал чистой энергии, горестный крик, рука, в отчаянии сметающая всё, всё на своём пути, но бессильная стереть застилающие глаза слёзы…

Девочка просто спасалась. От кого? И спаслась ли?..

…Алия Селакес не плакала. Даже не шевелилась: неподвижная, безмолвная, неодушевлённая, она сидела на стуле, выпрямившись в струнку. Но в тишине Рыжик отчётливо видел и слышал то, что случилось давным-давно и что до сих пор продолжает происходить в душе Алии. Большие часы на стене, украшенные по традиции трамвайщиц какими-то тряпочками, лоскуточками и бинтиками, отзвонили полдень. И лишь на их звук Алия, словно еле выживший пассажир-опоздашка, вслепую выбралась из лугового колодца памяти. Глубоко вдохнула запахи сегодня: молоко, пыль, апрель, герань на окнах. И не сразу поняла, что Рыжик стоит рядом, и его узкая прохладная ладонь лежит на её плече, так легко и естественно, как ложатся на землю тени от облаков.

-Я был не прав, когда говорил, что мёртвые не прощают. Она простит тебя, – тихонько сказал Рыжик, чуть сжав пальцы. Алия неуверенно посмотрела на него снизу вверх карими глазами – в них прошлое отражение белого и красного постепенно сменялось отражениями интерьера кухни и собственно Рыжика. Переспросила придушенно, не вполне понимая:

-Что?..

-Твоя мама простит тебя, Алия… когда вы встретитесь. И я уверен, что местом этой встречи будет никакой не девятый круг ада. Главное, чтобы ты простила Марию Селакес…

Алия прерывисто вздохнула; хотела заговорить – и не смогла, лишь молча кивнула головой, соглашаясь. Всё, что было изорвано и разбито когда-то… Алия поверила: это можно починить. Только надо сильно-сильно захотеть и постараться.

-Тебе надо отдохнуть, впереди Церемония открытия вод, которая длится до полуночи… да и мне, честно говоря, тоже, – Рыжик потёр царапину на подбородке, еле слышно чихнул – от его пальцев почему-то пахло розовым маслом. Такой знакомый аромат… Он влетел в кухню, словно бумажный самолётик со словами любви на крыльях, брошенный чьей-то знакомой рукой за мили и ветры отсюда. А может быть, как алый луч солнца – предвестник заката и встречи. Этот аромат роз, словно воздушный поцелуй, остался на коже, заставив Рыжика задохнуться от предчувствий и развернуться на запад подобно намагниченной стрелке золотого компаса. Рыжику захотелось, чтобы запах роз стал осязаем – и тогда он смог бы зарыться в него лицом, как в ткань брошенного на край постели красного платья, как в густые чёрные волосы. И поверить в то, что…

-Ррыжик… эй, что с тобой?.. – Алия испуганно накрыла ладонью уже начавшие безвольно соскальзывать с её плеча пальца Рыжика. И вздрогнула – до того они были холодными.

-Сегодня будет очень кровавый закат, Алия, – тихо прошептал Рыжик, и от этого шёпота у девушки внутри всё как будто схватилось льдом и заиндевело. – Я чую это кожей. Сегодня ещё до конца дня я проложу свой последний шов…

-Не надо! Не говори так! – Алия вскочила, сжав ледяные пальца Рыжика в своих руках, не желая выпускать, пытаясь согреть. – Церемония открытия вод подчинена жёсткому регламенту уже многие столетия, и даже противоборствующие стороны складывают оружие в этот день… Я буду рядом с тобой, я не оставлю тебя, Рыжик. Я… я помогу тебе шить, если тебе будет трудно, или больно, или страшно. Ведь ты…

-Я очень устал, Алия, – еле слышным, вылинявшим и бесцветным голосом прервал её Рыжик, и посмотрел девушке в глаза из-под упавшей на лицо длинной косой чёлки. – Пойдём на крыльцо что ли, там скамеечки есть и солнышко греет. И может быть, там не будет…

Он смолк, не закончив фразы. Запах роз тёрся об его руки и лицо, словно ластящийся зверёк, напоминая о том, чему не суждено сбыться. О той, с кем не суждено быть.

-Там не будет чего, Ррыжичек?.. – Алия заглянула ему в глаза, но они оставались тёмными и непостижимыми, как окна давно заброшенного дома, и в них отражалась сама Алия. От этого почему-то делалось жутко. Не дождавшись ответа, девушка потянула Рыжика за манжету:

-Не надо на крыльцо, лучше к Тамсин в комнату. Она утренним рейсом в этот день всегда уезжает, вернётся не скоро…

-Ну пойдём, – согласился Рыжик безразлично.

====== 33. Where the wild roses grow… ======