Non enim quid amor (СИ)

Рядом с Обарой, рослой и широкоплечей, облаченной в золотистый шелк и мягкую вареную кожу, изящная Ним казалась еще более хрупкой. Короткие изогнутые ножи мелькали в воздухе, сталь пела в руках песчаных змеек. Арианна заворожено наблюдала за боем кузин. Нимерия подтрунивала над старшей сестрой забавы ради, но Обара в ответ шипела и кидалась с яростью пустынной кобры, ее атаки исступленны, а Ним, хоть и бьется с таким же упоением, будто пляшет. Ее черная коса, перевитая золотой нитью, извивалась змеей, глаза девушек пылают, а лукавые улыбке острее и опаснее кинжалов в их руках. Принцесса печально вздохнула, ощутив укол зависти. Песчаным змейкам принц Оберин, ее дядя, позволяет все. Живите в свое удовольствие… хотела бы и Арианна жить так привольно. Пусть никто ее не упрекает, а отец смотрит на ее многочисленные выходки сквозь пальцы, ей мало. Мало свободы.

Тиена, вышивающая пылающее ройнарийское солнце на гобелене, улыбнулась уголками губ. Воздушное голубое платье с пышными рукавами и кружевным воротником подчеркивало невинность и сладость девушки, обнажало ее мнимую покорность словно ножны сталь.

- Сестренка Обара сильнее и выше, - заметила она со вздохом, - но Ним быстрее и выносливее, - синие глаза сверкнули озорством, - спорю на поцелуй и нить мирийского зеленого жемчуга, что Ним загоняет Обару раньше, чем старшая сестренка оттеснит ее в угол!

Словно в подтверждение озорных слов песчаной змейки, раздался оглушительный плеск и заливистая ругань Обары под звонкий смех ее сестер и кузины – всегда суровая, решительная, сейчас она выглядела растерявшимся котенком, который излишне громко и грубо мяукает, - оступившись, она упала в пруд, и теперь, насквозь промокшая, потерявшая оружие, с проклятиями пыталась выбраться.

- Теряешь ловкость, - снисходительно заметила Ним, крутя в изящных руках кинжал. Не валирийская сталь, но сверкает на солнце так ярко, что глазам больно. Арианна знала, что под одеянием из нежного шелка у кузины спрятано не меньше десятка клинков. Обара угрюмо взглянула на сестру из-под насупленных бровей. Волосы ее потемнели от воды, льнули к широкому лицу. Карие глаза казались черными от гнева, но ее полный ярости взгляд ничуть не пугал Ним. Обара скора на гнев, быстро вспыхивает и столь же мгновенно остывает. Поэтому она вытерла лицо ладонью и, не говоря ни слова, схватила сводную сестру за плечи и толкнула ее в пруд, из которого мгновение назад выбралась сама.

- Поплавай, сестрица, - криво усмехнулась она, сжимая в кулаке свои каштановые волосы. На бледно-розовом мраморе подле нее уже растеклась лужа. Тиена горестно покачала головой, наблюдая, как Нимерия грациозно выходит из воды, ничуть не стесняясь. Мокрый шелк обрисовывал каждый соблазнительный изгиб ее тела.

- Что же, я почти угадала, - печально вздохнула Тиена, нефриты ее глаз сверкнули озорством, - что возьмешь, дражайшая кузина – поцелуй или жемчуг?

- Кто тут говорит о поцелуях? – насмешливо осведомился Оберин Мартелл, выходя из-за колонны. Арианна ощутила, как к щекам прилила кровь, принцесса поспешно отвела взгляд. Ее дядя был именно таким отцом, которым можно восхищаться и гордиться. Не то, что принц Доран – осторожный, терпеливый, мягкий, будто сливочный пудинг. Красный Змей поцеловал каждую свою дочь в лоб, но не племянницу – он почтительно поцеловал изящную руку девушки, но его глаза, черные и блестящие, словно квартийские аметисты, словно пламенем опалили принцессу. Пожар в груди вспыхнул ярче.

- Тиена, моя маленькая септа, - улыбнулся Оберин, окидывая мимолетным взглядом гобелен в руках дочери, - все еще предпочитаешь иголки кинжалам?

- Это не оружие леди, отец, - мило пожала обнаженными плечами девушка, игриво подмигивая Арианне. Мартел только хмыкнул, поглаживая золотистый локон дочери. А ведь еще прошлой ночью эти пальцы ласкали ее, Арианны, тело, рисовали причудливые узоры на атласной коже, вырывая из ее груди новые и новые стоны… а тонкие губы, улыбающиеся сейчас, обжигали поцелуями, больше похожими на укусы. Так умеет целовать только Красный Змей Дорнийский.

- Что-то ты притихла, племянница, - Оберин скрестил руки на груди, - тоже считаешь, что леди, - он сморщил нос, - не должна брать в руки оружие?

- О, нашей сладкой Арианне не зачем брать в руки оружие, - ехидно пропела Обара, принимая из рук слуги полотенце, - стоит ей в ладоши хлопнуть, как прибегут гвардейцы, готовые защитить ее ценой собственной жизни.