Non enim quid amor (СИ)

Женщина слегка поерзала в кресле, пытаясь принять удобную позу. Поясница ныла, легкая тошнота подкатила к горлу, и Джоанна поспешно прижала к лицу надушенный платок, неприязненно глядя на служанку. Девушка накрывала на стол, и от нее немилосердно несло кислой капустой. И обостренная во время беременности чувствительность леди Ланнистер сыграла над ней злую шутку – Джоанну стошнило прямо на пол. Служанка испуганно вскрикнула, брезгливо сморщив нос, и отскочила в сторону, налетев спиной на лорда Тайвина, входящего в опочивальню жены. Прозрачно-зеленые глаза с играющими в них золотистыми искорками недобро сузились. Девица побелела, сравнявшись цветом рябого лица с прокисшим молоком.

- Милорд… - пролепетала она, неуклюже приседая.

- Прибери в покоях миледи. Немедленно, - отчеканил мужчина и сердечно улыбнулся своей супруге. Кипящее чувство вины нахлынуло на Джоанну удушающее вязкой волной, в сердце вонзилась раскаленная игла. Она не могла отказать королю!.. но муж об этом никогда не узнает. Джоанна не позволит даже Эйерису Таргариену покрыть позором дом Ланнистер. Ни королю, ни даже богам. Поэтому когда лорд Тайвин трепетно погладил живот, где зрел дракон, а не лев, она нашла в себе силы ответить ему улыбкой. Ради него, ради Джейме и Серсеи… даже ради этого дитя, Джоанна унесет тайну его зачатия с собой в могилу.

***

- Я признаю его! Я хочу его признать! – заявил король, и его глаза полыхнули безумным огнем. Леди Ланнистер покачала головой.

- Если вы действительно питаете ко мне хоть какие-то чувства, вы не будете позорить меня и… и этого ребенка.

- Позор?! Я подарю ему корону! Вам обоим! Не позволю Тайвину Ланнистеру, - в голосе Эйериса зарокотала злость, - отнять у меня сына.

- У вашей милости уже есть сыновья – принц Рейгар и принц Визерис.

- А нашего сына будут звать Джехейрис в честь моего отца! А если девочка, то Висенья!

- Его будут звать Тирион. Тирион Ланнистер, - Джоанна прерывисто вздохнула. В ее зеленых глазах плескалось отчаяние, - если то, что вы говорили мне той… ночью – правда, то не настаивайте. Прошу вас. Я не переживу того, что мой ребенок будет носить клеймо бастарда. Пусть и признанного.

Король сжал в кулаках свои волосы, стон, сорвавшийся с побелевших губ Эйериса был полон боли и невыразимой муки. Но леди Ланнистер была равнодушна к терзаниям дракона. Львица лишь едва заметно побледнела, когда Таргариен схватил подсвечник и швырнул его на ложе, где была растоптана честь Джоанны. По шитому бархату растеклось золотисто-алое пламя, едкий дым наполнил комнату. Отблески огня, отражаясь в глазах короля, наполнили его взгляд расплавленным золотом.

- Пусть сгорит, - прошептал он, - пусть сгорит дотла! Не позволю, не допущу, чтобы кто-то осквернил это ложе, на котором мы вместе горели, миледи.

========== Красный песок (Серсея Ланнистер/Оберин Мартелл) ==========

Она молчала всю свадьбу – обеты цедила сквозь зубы так тихо, что их едва слышал верховный септон, на пиру не выпускала кубка из рук, и губы ее алели от хмеля и ярости. Брачной ночи не было – Оберин Красный Змей торопился в Дорн, представить брату свою новую супругу. Бывшую королеву Вестероса, вдову Роберта Баратеона Серсею Ланнистер.

Она считала брак с ним оскорблением, а он – своеобразной местью. Вместо Элии Тайвин Ланнистер подарил Мартеллам сначала свою внучку, а затем и золотую дочурку. Но разве это искупит смерть сестры?! Убийцы Элии и ее детей по-прежнему живы. Неужто десница думает, что сунув в постель Красного Змея потасканную львицу не первой свежести, он получит прощение, горячую благодарность и преданность на века? Оберин невольно дернул за поводья, и его жеребец недовольно заржал. Ничего, пусть Ланнистеры думают, что об обидах забыто. Змея на время спрячется в траву. И когда хищники, надменные, самоуверенные, потеряют последние крохи бдительности, тогда змей и ужалит. Мужчина коварно улыбнулся, глядя на паланкин. Там, за шелковыми занавесями с пронзенным копьем солнцем Мартеллов и львом Ланнистеров, едет его леди-жена. А компанию ей составляет Эллария. Королеве без короны общество бывшей любовницы мужа, да еще и незаконнорожденной, - словно плевок в ее милое личико. Ничего пусть привыкает. Солнечное Копье – не Королевская Гавань, а Серсея больше не королева. Она львица. Зверь на цепи. Тонкие губы Змея Дорнийского тронула жестокая циничная усмешка. Женщине пора показать ее место.

Солнечное Копье встретило их неприветливо, чернь хмуро взирала на носилки Серсеи, женщины плакали и раздирали ногтями грудь. Только для виду, но багровые полосы на оливковой коже ласкали взгляд Красному Змею.

- Долой! Долой девку Ланнистер!

- Не нужны Дорну львы!

- Лучше последняя шлюха, чем Ланнистерша!

Оберин не собирался разубеждать народ. Они не терпят львов, а львам не нужна их любовь. Но Змей знал, что Серсея рычит и бьется за шелковыми занавесками словно зверь в клетке. Ей нужно понять, что никто не обязан любить ее.