Нона из Девятого дома

– То, что я использую Бабса как марионетку, еще не значит, что у меня нет ресурсов, – сказал голос, – я же ликтор. Да, несколько марионеток – это больно. Надеюсь, эксперт по достоинству оценит мою работу. Я не слепая, Корона. Моя милая золотая девочка в этой грубой куртке… и серьгах. Отдам ему. Он сказал, серьги или ожерелье.

Нона напряженно смотрела на Ценой страданий. Что-то слышалось в ее наушнике. Она сказала:

– Нет, пока мы не услышим вызов. Нет. Сигнал.

– Ианта, о чем ты, черт возьми? – прошептала Корона. – Ты пугаешь меня.

– Ты пугаешь меня.

Еще один звук. Где-то слева от Короны послышался низкий короткий звук, похожий на звонок, одинокая нота, которая нарастала, пока что-то не заглушило ее. Это походило на капитана.

– Я не понимаю, чего ты хочешь, – сказала Корона.

– Только того же, чего ты хочешь от меня, – сказал другой голос, – и я обижусь, если ты меня назначишь злодейкой. Не могу сказать, что я сейчас страшно веселюсь. Я даже не могу обнять тебя своими собственными руками, прижаться к тебе собственным телом. Только телом Бабса. Так себе метафора. Я не пытаюсь себя успокоить. А заклепки тебе не идут.

– И на какую некромантию ты способна?

– Это интересный вопрос, – сказал голос.

Еще одна долгая пауза. Голос нетерпеливо произнес:

– Кивни или встряхнись. Они слушают?

Ответа не было, ну или Нона его не видела. Камилла полностью подняла голову.

– Не вмешивайтесь, – сказала Ценой страданий в микрофон.

– Ясно, – сказал голос, – не бойся, детка, на тебя я не злюсь. Он мне рассказал, что ты такое.

Что-то произошло. Динамик затрещал, и второй голос стал намного громче, как будто говорил прямо в микрофон.

– Слушайте Святого трепета, гниды, – сказал голос, – я очень благодарен за возвращение сестры, поэтому не буду сейчас уничтожать планету, на которую, прямо скажем, всем срать. Я меняю условия, но не паникуйте. Видите ли, меня не особо волнует Кровь Эдема. Я, в общем-то, не против, если вы все проживете еще пару сотен лет. Думаете, мы с вами сражались в Антиохии? Думаете, вы были нашим главным противником? Конечно, вы там натворили херни, но мы уже все прибрали. Вы нам не нужны, ясно? Живите себе еще пять тысяч лет. Мне нужны только все активы Домов, которые вы нашли. Я знаю, что у вас есть, и заберу это все. Мне нужен Надзорный орган Шестого дома. Мне нужно, чтобы Камилла Гект стояла у меня на пороге. А больше всех мне нужна Харрохак Нонагесимус, целая и невредимая. Иначе ваша планета обречена. Корона, хватит плакать, я правда на тебя не сержусь. Забавно, что кто-то подумал, что ты сумеешь меня обмануть.

– Вмешивайтесь, – сказала Ценой страданий.

– Дейтерос, – сказала Корона. – Обещай не трогать Дейтерос.

– Если мне придется еще секунду смотреть на Дейтерос, я помру, – нетерпеливо сказал голос, – поверить не могу, что ты зашла так далеко чисто ради возможности покрасоваться в форме. Хотя ты всегда любила форму. Почему Дейтерос-то?

– Нет. Послушай ее, – настойчиво сказала Корона.

– Что такое, черт возьми, – недовольно сказала Ценой страданий.

– Она пытается нам что-то сказать.

Но Корона сказала только:

– Она меня выслушала. Я перед ней в долгу.

– Делов-то. Тебя кто угодно выслушает, если ты расстегнешь две верхние пуговицы. Хотя нет, не Дейтерос, ты совсем не в ее вкусе. Ладно, заходите уже обе, расслабься. Ты такая красивая, когда нервничаешь.

– Ну ты и сука, – сказала Корона, то ли плача, то ли смеясь.

Взгляд Ценой страданий скользнул к Ноне, а может быть, она все время на нее смотрела. Нона сидела с полным ртом воды, медленно ее согревая. Открылась и закрылась дверь, совсем рядом с местом, где раздавались голоса. Раздался узнаваемый щелчок. Ценой страданий поднесла устройство к уху. Кто-то говорил.

– Они готовы, – тихо сказала Ценой страданий Камилле, – могут стрелять.

– Нет.

– На карту поставлены наши жизни.

– Не надо, – сказала Камилла.

Голос Короны внезапно изменился, как будто у нее по-другому задвигались губы.

– Господи, нет.

Другой голос протянул:

– Не волнуйся, дорогая. Это ручной ликтор. Он не причинит тебе вреда. Он больше не сможет никому причинить вреда. Ты и твои маленькие головорезы взяли его в качестве домашнего любимца? Ладно, отвезу его папе в подарок. Если папа сможет отвлечься от своего кризиса среднего миллиарда достаточно надолго, чтобы обратить внимание на меня.

Раздался новый и удивительно знакомый голос с совершенно незнакомыми интонациями:

– Тихо.

– Хрен. Ты, может, и Святой долга, но я последние полгода была у Учителя девочкой для битья, так что пошел на хер, – возразил другой голос, – это мне в нем и нравится. Как думаешь, примем незваного гостя или что?

– Убей ее, – сказал голос, – обуза.

– Я выйду на улицу и сдамся толпе, – сказала Корона, – если хоть один волосок упадет с ее головы. И я никуда не пойду с… ним.

Протяжный голос впал в отчаяние.

– Ну и ладно. Бери ее с собой. Но он тоже идет. Это тоже не подлежит обсуждению.

– Он говорил тебе о… Харроу? Он говорил тебе о Кэм?

– Он мне все рассказал.

– Вытащи крючок из рыбки, – нетерпеливо велел новый голос, – вторая серьга. Правое ухо.