Нона из Девятого дома

– Я попала сюда после тебя, – ответила девушка голосом Короны – серебристым, музыкальным, нежным, вот только совсем неприятным, – просто искала следы Бога и скользила сюда. Очень легко. Это место похоже на неоновую вывеску с надписью: «Джон Гай был здесь». Боюсь, я вынуждена разрушить ваши планы. Не двигайся, пожалуйста, Секстус. Гект… Гектус? – предположила она шелковым голосом.

Пол сдвинулся, чтобы поддержать жуткого старика, желтая масса крепко удерживала его лодыжки.

– Я пока не знаю, кто ты, но ты знаешь, кто я, так что оставайся на месте, Секстус.

– Это Пол, – сказал Пол.

– Уважаю, но восхититься не могу. – Девушка глубоко затянулась.

– А что это такое интересное у нас под ногами, Тридентариус? – спросил Пол.

– Животный жир и слизистая оболочка, – скромно сказала Не-Корона, – мой собственный рецепт.

– Господи, блин, Ианта, – сказала принцесса-труп.

Свободной от желтой массы оставалась только Нона, которую несли, но поле перед ними тянулось довольно далеко. Нона, которая не была уверена, что вообще может ходить, пожалуй, сделала бы один шаг, прежде чем прилипнуть и упасть. Пирра пересадила Нону на другое бедро – бледное зеркально лицо обратилось к ним – и спросила:

– Тебя послал Джон?

Человек – Ианта, настоящая Ианта Набериус, в конце концов, а не труп с прекрасным подбородком и идеальной прической, – направился к ним, освещенный сзади электрическим светом. Вблизи оказалось, что у нее кожа как у Чести, если бы Чести посадили в пещеру на миллион лет. Или как у Лапши, если раздвинуть свалявшийся мех на затылке.

– Кто ты на самом деле? – спросила она с искренним любопытством. – Ты убедила меня, что ты – Святой долга с некоторыми недостающими элементами… я не обращала внимания.

– Его догнал номер Седьмой. Я – останки его рыцаря. Пирра Две.

– Это… происходит со всеми?

– Нет.

– Уф, – сказала Ианта, – нет. Иоанн Гай этого не делал.

Она остановилась перед Кирионой Гайей, и они уставились друг на друга ровными холодными взглядами, держа руки на рукоятках рапир, висевших на бедре. Ианта Набериус тоже носила при себе рапиру – на поясе, украшенном драгоценными камнями, стягивавшем красивые кожаные бриджи под пергаментного цвета рубашкой, на которую было наброшено нечто из мягчайшего на вид белого материала. Как будто радугу положили в холодильник, а затем соткали из нее ткань. Она лежала на плечах Ианты Набериус, как туман. Это было невероятно красиво. Она стояла перед трупом принцессы и выглядела ненамного более живой, чем Кириона.

Пирра тихо сказал:

– Не делай глупостей, детка.

– Поздновато меня воспитывать.

Ианта, не обращая внимания на эту беседу, просто сказала:

– Принцесса Кириона Гайя.

– Принцесса Ианта Набериус, – сказала ее противница, – и не кури ты здесь, мать твою.

– Привычка мерзкая, – призналась другая принцесса, – но не думала, что тебе есть до этого дело.

– Никакого, но тут миллион детекторов дыма.

Демонстрируя подобострастное повиновение, Ианта закатила глаза, золотыми костяными пальцами вынула сигарету из настоящей худой руки и швырнула окурок через плечо, где он остался тлеть на камнях. Крукс начал издавать звуки закипающего чайника. Ианта не обратила на него внимания. От ужасного голода она стала узкой, как клинок.

– Моя сестра с вами?

– Наверху, – ответила принцесса-труп и ткнула куда-то пальцем, – забирай себе. Она сама сюда приперлась, мне не пришлось задействовать свою привлекательность или обаяние.

– У тебя нет ни того ни другого. Она как будто хочет, чтобы я ее поймала. Непромытая шлюха.

– Еще там сидят шишки Шестого дома, не знаю, нужны ли они нам, – коротко сказала принцесса-труп, – остальная часть Дома где-то за пределами системы Ур, думаю, с ними легко будет справиться. Не думаю, что они вообще нужны папе. Они только вводят его в депрессию.

До Ноны постепенно дошло – судя по виду остальных, застрявших в желтой жиже, до них тоже доходило, – что разговор принял совершенно не тот оборот, которого все ожидали.

Ианта протянула руку, рукав съехал вниз, и Нона увидела на ее костлявом запястье странный толстый браслет: плетеный цветной шнурок, еще более уродливый, чем те, которые она видела у себя в классе и…

– Браслеты дружбы! – закричала она. – Они носят браслеты дружбы.

Ианта схватила Кириону за запястье, и Кириона вылезла из липкой жижи так же легко, как вышла бы из кучи пыли. Они стояли рядом, держась за руки, в красивых, ярко начищенных ботинках, с белыми клинками, отделанными самоцветами, – великолепная пара двух принцесс, одной мертвой и одной полуживой. Они стукнулись ладонями, проделали что-то сложное большими пальцами и встали, наклонившись друг к другу, легко и привычно, как будто они стояли рядом друг с другом миллион раз.

– Тело Харрохак почти мертво, – тихо сказал Пол. – Вы пустите нас в Гробницу или нет?