Нона из Девятого дома

На кровати произошло какое-то движение. Опухшие веки распахнулись, и капитан закашлялась. Корона немедленно упала на колени возле кровати, чтобы не нависать над ней. Паламед взял со стола вату, намочил ее и протер потрескавшиеся бледные губы капитана.

– Спасибо, – сказала она очень тихо, Нона еле ее услышала.

– Забудь. Я собираюсь очистить тебе почки.

– Нет. Я сама могу. Позволь.

Корона странно булькнула, когда капитан положила исхудавшие руки себе на талию. Оказалось, что управлять собственными руками не так-то просто. Она стиснула зубы и вскрикнула, сделав… что-то.

У нее перехватило дыхание, и Паламед тихо сказал:

– Героическая попытка. Я закончу, мэм, не хочу, чтобы это накапливалось где-то еще, – и положил руку Камиллы на руку капитана. Холодные карие глаза капитана снова ненадолго закрылись. На глазах Ноны сухие шершавые пятна исчезли с кожи, лицо перестало быть изможденным и стало смуглым, непохожим на тряпку, слишком долго провисевшую на веревке.

Нона вдруг вспомнила, коснулась руки Паламеда и одними губами прошептала: «Таймер».

Он поморщился, поправил очки, которых на нем не было, и кивнул.

Капитан снова закашлялась, но уже не так сильно. Спросила хрипло:

– Где я?

– Ты находишься на объекте в Уре, Дейтерос, – сказала Корона. – Кровь Эдема спасла нас из дома Ханаанского, помнишь? Они спасли жизнь тебе, мне и Камилле. Помнишь, как мы вместе жили на корабле? Помнишь, как тебя зашивали?

Надежда исчезла из глаз капитана.

– Да, – мрачно сказала она. – Имя и звание: капитан Юдифь Дейтерос. Дом: Второй. Статус: адепт. Рыцарь: Марта Диас, мертва.

– Опять, – сказала Корона.

– Срок службы: семь… Я… примерно семнадцать лет. Имя и звание.

– Юдифь. Ты регрессируешь.

– Принцесса, – сказала капитан тихо, – у нас еще есть время. Я знаю, что Когорта придет за нами. Даже за мной, пилотом. Откажись от них. Я скажу правду. Они надругались над твоими чувствами. Они пользуются сложными методами. Это не твоя вина. Я им все скажу.

Губы Короны дрогнули.

– Правда, Джуди? Скажешь?

– Ты тоже, Гект. Скажи, и я поверю. Скажем, что нас заставили, что натравили нас друг на друга. Мы были заложниками. Пешками в масштабной игре… ликторов, предателей, монстров. – Вдруг она сказала совсем другим голосом: – Где я? Где Марта? Где лейтенант Диас?

Затем она запрокинула голову и завыла как животное. Корона и Паламед с трудом удерживали ее.

Устав от резких движений, она выдохнула:

– Я вспомнила. Со мной все хорошо.

Паламед отошел, а Корона продолжила удерживать руку капитана на грязно-белой простыне. Грудь капитана тяжело вздымалась под одеждой, похожей на худшую ночную рубашку Ноны. Она пробормотала:

– Сохранить мне жизнь… просто чтобы я могла работать с их чертовой стелой и запятнать руки кровью Когорты… пистолет у шеи… кровь на моих руках… святые против Бога.

– Замолчи, – грубо сказала Корона. – Ты несешь чушь.

– Это ты уже несколько месяцев ничего разумного не говоришь. – Капитан снова зашлась кашлем. – Это ты столкнулась с темной ночью души, принцесса.

– Обожаю эту мелодраму. Среди твоих предков были Восьмые?

– Сдалась… бросила всех нас… за что? Пропаганда и плеть… обещание спасения без познания греха. Гект и отвратительный механизм Шестого дома. А теперь они тоже в плену. За что? За нашу жизнь? А это жизнь, Корона?

– Ты ни одного дня в своей жизни не жила, – с горечью сказала Корона, – это было бы против правил.

– Имя и звание: капитан Юдифь Дейтерос. Дом: Второй…

Корона провела рукой по лицу. Маленькие пряди волос выбрались из-под резинки и вились надо лбом солнечными лучами. Капитан осеклась, потом сказала:

– Ты думаешь, что балансируешь на канате благодаря разговорам и своему лицу. А я давно решилась заговорить. Ты падаешь, принцесса. Я не могу тебя спасти. Гект, на моих руках слишком много грязи, чтобы я тебя спасла.

Забавно было думать, что кто-то хотел спасти Камиллу. Взгляд капитана беспокойно скользнул по Ноне. На висках у нее выступил пот.

– Где милосердие Гробницы, Девятая? – хрипло сказала капитан. – Где твой меч из гроба? Кто нынче твои хозяева и кому ты хозяйка? Где мой рыцарь, Преподобная дочь? А где твой? – Она повысила голос: – Я видела ее в волнах, она плыла в серой воде, я видела их всех, они ранили меня, я голодна. Я ем и ем без перерыва, мое зеленое, мое зеленое и дышащее…

Капитан снова закричала. Паламед положил руку ей на лоб, и она замолчала и рухнула на подушки. Ее веки сомкнулись, дыхание вдруг стало ровным, а пот высох.

– Спи, – сказал он, – тебе это нужно. А мое время истекло.

– Время? – спросила Корона. – О чем ты, Главный страж?

Паламед положил руку Камиллы себе на плечо и снова стал Камиллой. Она коротко вздрогнула, глядя на руку на своем плече, как будто не помнила, как рука тут оказалась, а потом подняла эту руку и провела ею по своим коротким темным волосам. Потрещала костяшками пальцев, завела руки за спину, разминая лопатки, и спросила:

– Новости?

Нона ответила:

– Паламед сказал Короне, что он Паламед, а Юдифь проснулась и много говорила, но потом немного покричала и заснула. На мой взгляд, все это было как-то странно.