Нооходцы: Cupri Dies (СИ)

2: Брошены, забыты, оставлены гнить без памяти, без прощения! Что значат оковы печатей перед оковами вашего пропахшего плотью мира? Что вы значите для Него, жалкие комья праха?

Х.В.: <повторяет вопрос>.

2: Что тебе нужно, труп?

Х.В.: Как владелица вашей печати, я желаю ответов, Великий Герцог.

2: А я желаю сокрушить каждый атом вашего омерзительного бытия!».

Бр-р. Что-то там болтали о Втором Герцоге Агаресе ещё до моей неудавшейся Инициации… но ничего хорошего. Вроде как его пытались разговорить трое Октинимосов один за другим, но безуспешно.

И если каждый ритуал проходил вот так, то удивляться нечему. Я поёжился и открыл книгу чуть ближе к концу.

«25 сентября 1981 года, 17:40, час Юпитера.

Д.Т.: Великий Герцог Агарес! Понимаешь ли ты, где находишься?

2: Да. В самом холодном и мучительном из пространств.

Д.Т.: Я должен сообщить, что ты заключён в Триангулум и находишься под властью Правды Соломона.

2: Снова, снова одно и тоже, ничего нового, здесь ничего не меняется!

Д.Т.: Таковы правила. Извини. Хочешь, я перестану это повторять при каждом вызове?

2: И что ты этим изменишь, труп? Заставишь ваш мир шевелиться? <смех>.

Д.Т.: Мир и без моих усилий справляется. Ты ошибаешься насчёт него.

2: <смех>.

Д.Т.: Не понимаю, что смешного я сказал.

2: Ты так веришь в собственные слова.

Д.Т.: Я могу это доказать. Смотри, я принёс с собой сводку новостей. Спорим, что она сумеет удивить даже тебя?

2: <молчит>.

Д.Т.: Ты меня слышишь, Великий Герцог Агарес?

2: Слышу, но не понимаю. Ты не тот. Мою печать держал другой труп.

Д.Т.: Леди Харна Вириам отказалась от неё. Теперь с тобой буду беседовать я. Привыкай. Ну, что, готов слушать?

2: Как твоё имя?

Д.Т.: Я Джеффри Тансерд. Рад познакомиться».

Отлично, сэр Тансерд. Кто, если не вы. А год в записи совпадает с тем, в который вас повысили до Второго Октинимоса через головы сразу нескольких страждущих — и вот, значит, за что. Нет, уж я-то не протестую: всё честно.

И это пугает. Самую малость.

«Красное и чёрное» снова заняло место на полке. Будь у меня допуск и много свободных ночей, можно было бы зарыться в эти протоколы, но сейчас мне нужен реестр хранителей печатей, который должен стоять где-то рядом. С Тансердом всё ясно, у него на поводке Второй Герцог, но кто общается с Марбасом?

Этот список не слишком длинный. Уверен, он будет где-то в незаконченных произведениях… ага, вот и «Ламьель», стоит проверить…

Бинго, чёрт подери!

Я бросил взгляд на планетарный хронометр, не до конца веря глазам. Только 20:05, старина Меркурий ещё держится и покровительствует авантюристам. Смешная штука с этими часами: по-настоящему управлять жизнью они неспособны, но с каждой сменой планеты в мире чуть повышается вероятность того или иного события. Это как с метеорологическим прогнозом: обещанный дождь может и не пойти, но лучше захватить с собой зонт, чем вымокнуть до печёнок.

И я, кстати, не так уж уверен, что идеальное время для ритуалов Высшей Практики — часы Юпитера. Этот покровитель сделок и переговоров с сильными мира сего как бы намекает Герцогам, что от них здесь чего-то очень хотят. Я бы обиделся.

«Тара Фейербах — Маракс, Герцог 21.

Также известен как Звездочёт. Знает всё о положении небесных светил в любой момент времени и о космосе в целом, охотно отвечает на правильно заданные вопросы. Тяготеет к осколкам метеоритов;

Фарер Глорвайт — Сиире, Герцог 70.

Также известен как Король-Гончая. Способен находить украденные или потерянные вещи. Склонен жестоко наказывать воров;

Джеффри Тансерд — Агарес, Герцог 2…».

Погодите, что? Я на секунду отвёл глаза: в висках заломило, и зрение слегка помутилось. Возможно, именно это послужило причиной моей ошибки, сейчас перечитаю, и там будет стоять другое имя…

«Джеффри Тансерд — Агарес, Герцог 2.

Также известен как Разлом. Повелевает землетрясениями, способен провоцировать и гасить их, может пробуждать и усыплять вулканы. Во время вызова рекомендуется иметь при себе газету со сводкой последних новостей.

Джеффри Тансерд — Марбас, Герцог 5».

Да быть этого не может! Один Октинимос не должен держать сразу две печати, никогда в истории Ассоциации не дозволялось иного! И эти люди запрещали мне ковыряться в носу?! Да все мои нарушения просто меркнут в сравнении!

Я отошёл к столу, швырнул на него реестр и долго тёр щёки, чтобы прийти в себя. Тансерд что, смерти ищет? Каким бы невероятным гением Высшей Практики он не был, он всё ещё человек. И для Герцогов существует только один способ появиться в физическом мире: пройти через разум хранителя печати. Спору нет, были ребята, которые пускали в свои мозги всех подряд, пополняя мировую статистику инсультов, но Ассоциация к таким достижениям никогда не стремилась.

Печать — не дар и не привилегия. Одна — груз, но терпимый. Относительно. Две… ох, мужик, не бережёшь ты себя. Чего ради весь этот риск, мать твою? Как бабушка вообще допустила такое?!

За что ты готов умереть, Джеффри Тансерд?..

Глава двадцать восьмая. 14 октября 1985 года, 20:25, час Луны