Нооходцы: Cupri Dies (СИ)

Оцарапав себе запястье, Леви постаралась собраться с мыслями. Гладкая речь Тансерда текла, словно молоко, и могла бы служить колыбельной для человека с застарелой бессонницей. Дружелюбный, искренний тон обволакивал и вызывал желание соглашаться со всем, что утверждает Второй Октинимос; зелёные глаза смотрели так прямо и честно, что расстроить их обладателя казалось худшим из возможных грехов.

А любопытно, сколько ему лет?.. Да, он моложе всех Высших Практиков, но ведь ненамного… А сейчас выглядит чуть ли не ровесником Нетуса!

— Мама всегда говорила мне, что если и существуют в мире по-настоящему важные дела, то все они здесь, — сказала наконец Леви, заставив себя разжать руки. — Я… не собираюсь сдаваться легко, сэр.

— Великолепная Рэйен! — Тансерд вздохнул с явным облегчением. — Она не могла воспитать тебя иначе. Нам всем не хватает её после того несчастного случая.

Запястье Леви вспыхнуло льдом раньше, чем Второй Октинимос закончил фразу.

— П-простите, сэр? Я не расслышала…

— Хм? Я знаю, что тебе не сообщили подробностей…

По лицу Тансерда пробежала едва заметная тень. Послушница следила за ним, позабыв обо всём: только бы он повторил фразу, только бы он раскрылся…

— И сейчас не время. Гибель Рэйен — трагическая случайность, которую мы пытались предотвратить… и не смогли. Думаю, мы ещё поговорим об этом после твоего посвящения.

Три холодных пульсации одна за другой. Собрав в кулак всю оставшуюся концентрацию, послушница упорядочила свои наблюдения.

Смерть Рэйен Дим не была случайностью, Ассоциация не пыталась её предотвратить, и никто не собирается рассказывать Леви правду после Инициации.

Для того, чтобы точнее описать эту ситуацию, требовались познания Нетуса Бельторна…

— Леви, ты в порядке?

— Да… да, сэр. Просто очень волнуюсь. Окажусь ли я достойной посвящения?

Тансерд соединил ладони и усмехнулся:

— Конечно, дорогая, какие могут быть сомнения?

Ледяное биение. Снова. Господи, как хочется закричать…

— Надеюсь, я немного успокоил тебя?

Леви сделала несколько вдохов и выходов, сосредотачиваясь на мелодиях комнаты и кутая в них уставший мозг. Это помогло.

— Ещё как, сэр. Спасибо. Правда, спасибо. Теперь мне стало намного лучше.

Глава двадцать девятая. 14 октября 1985 года, 21:18, час Сатурна

Приглушённый свет холла отозвался болью в моих уставших глазах. Голова сильно гудела, а руки сводило тремором, но я старался об этом не думать.

Здание казалось совершенно пустым. Кто-то забыл очки в яркой оправе на столике неподалёку от входа, и они выглядели тоскливо, несмотря на солнечные цвета. Я остановился под аркой на выходе из библиотечного коридора и прислушался, не идёт ли кто. Странных встреч со знакомыми лофиэля Диего мне сейчас не хотелось.

Ага, кто-то спускается по большой лестнице…

Чуть отступив в спасительный полумрак, я прижался к стене. Послышались тихие голоса — мужской и женский, причём первый звучал спокойно, а вот второй паниковал.

Слов не разобрать. Досада…

Голоса приблизились, и беседующая пара вступила в поле моего зрения. Ничего себе, а Тансерду идёт этот костюм.

Тонкая и дрожащая наставница Леви — Нирити, кажется — выглядела довольно жалко, несмотря на идеальную укладку и лакированные сапожки, которые разве что бликами стены не расцвечивали. Руки в кожаных перчатках с раструбами нервно сжимали лазурный зонт. Кажется, она бледна, хотя сквозь такой макияж и не разглядишь.

Тансерд остановился, мягко положил руки ей на плечи и заговорил почти неслышно — его выдавали только движущиеся губы. Лицо наставницы скривилось, и она опустила голову. Интересно, что он ей втолковывает?

Зря я не позаботился об артефакте, который помог бы мне обострять слух в нужные моменты… Кажется, Нирити сейчас получает на орехи. Очень любопытно было бы узнать, за что.

Второй Октинимос договорил, чуть улыбнулся и развернул юную наставницу лицом ко входу, слегка подтолкнув в спину. Нирити топнула ногой и зацокала к дверям, птичьими движениями смахивая слезинки, а Тансерд неторопливо последовал за ней. Спустя несколько секунд гулкий стук известил меня о том, что они покинули общежитие.

В «Алхимии», видимо, сегодня слёт. И это значит…

Мгновение подумав, я вызвал в памяти изящный облик Нирити и привычно натянул его на себя. Мне не хотелось долго размышлять о своей затее: причины дать задний ход и отправиться молчаливо страдать в «Хот-дог и подушку» найдутся очень быстро.

Я только хочу убедиться, что она в порядке.

Лестница очень скоро осталась позади. На третьем этаже мне попался какой-то сонный практик, застрявший у собственной двери и не обративший на меня никакого внимания, зевая во весь рот. Когда я подошёл к знакомой комнате, парень скрылся у себя, и этаж опустел.

Побарабанив костяшками по древесине, я позвал:

— Леви, ты спишь?

Ответа не было. Чёрт, а ведь час поздний. Вдруг она и в самом деле уже легла, и я зря здесь ошиваюсь?

— Леви?..

Из-за двери донёсся едва слышный вздох, и у меня отлегло от сердца.

— Нет, мисс, я не сплю. Входите, пожалуйста.