Нооходцы: Cupri Dies (СИ)

— Постой, постой, — выдохнул я, заключая её лицо в свои ладони, — ты… в самом деле этого хочешь?

Мгновение поразмыслив, она кивнула — так серьёзно, словно речь шла об учёбе.

— А ты нет?

— Я просто… не хочу, чтобы это оказалось тем, о чём ты потом пожалеешь.

Леви пожала плечами:

— Ну, тут всё зависит от нас самих, ведь так?

Минута просветления подошла к концу. Латте и лаванда стали моей единственной реальностью, а всё прочее отступило во мрак.

Глава тридцатая. 15 октября 1985 года, 06:57, час Марса

Сигареты Бельторна пахли очень резко. Сделав пару безуспешных попыток впустить едкий дым в лёгкие, Леви сдалась и лишь слегка пробовала его языком. Тот быстро стал шероховатым и нечувствительным, как бывает, если обжечься чаем.

Из настежь распахнутого окна струился утренний холод; низкая и тёмная пелена небес едва начала бледнеть. Нетус свернулся в клубочек под двумя одеялами, хмурясь во сне; его расслабленные губы чуть шевелились. Теневые впадинки от очков на его переносице вызывали в Леви глубокую нежность — так иногда чувствуешь себя, ложась спать ненастным осенним вечером и просыпаясь в безмятежном мире первого снега.

Спрыгнув со стола, она швырнула свой последний акт протеста — недокуренную сигарету — в окно, вернулась к кровати и осторожно коснулась лба спящего Бельторна. Тот дёрнулся, пытаясь зарыться лицом в её ладонь. Его дыхание трепетало в горсти, словно живое существо. Невольно улыбнувшись, послушница запустила пальцы в волосы Бельторна. Забавно, некоторое время ей казалось, что он их красит — в природное сочетание чёрных глаз и платиновой шевелюры верилось с трудом. Но брови и ресницы у него имели точно такой же оттенок.

Когда она начала считать его красивым?.. Вспомнить не получалось. Да и неважно, в конце концов.

Быстро наклонившись, Леви поцеловала Бельторна в щёку и кинулась к своему шкафу. Где-то в его недрах притаился старый рюкзак, в котором она привезла несколько любимых книг; опустошив его, послушница сгребла в охапку своё бельё, пару свитеров и джинсы. Кроме этого, следовало обязательно захватить мамину рубашку с резервуарами, и Леви выгребла всю одежду с той полки, где прятала свою единственную драгоценность.

Медные пуговицы привычно гудели, источая лёгкий запах озона.

Со стороны кровати послышался шорох. Послушница обернулась и увидела, что Бельторн поднялся на локте и трёт кулаком глаза. Сначала он, кажется, не осознавал, где находится; дотянувшись до своих очков, он криво нахлобучил их на нос и, наконец, сфокусировал взгляд на Леви.

Нетус улыбнулся и густо покраснел. Если бы не его поразительная способность всё время меняться в лице, он походил бы на белого призрака.

— Доброе утро. Э… собираешься куда-то?..

— Да. Меня тошнит от этого города.

О, Яхве, как легко было это сказать.

Бельторн издал что-то невнятное вроде «а, ясно», и беспокойная мелодия его эмоций разом заглушила согласное звучание комнаты. Аккуратно складывая вещи, Леви краем глаза наблюдала за ним: покосившись на один из своих хронометров, он тихо ругнулся сквозь зубы.

— Леви, тебе есть куда идти?

— Сначала просто вернусь домой, а там посмотрим. Ты же сможешь меня выпустить из комнаты, раз вошёл вчера?

Туго набитый рюкзак глухо стукнулся об пол. Нетус спрыгнул с кровати и подобрал свои джинсы. От сочетания испуга и смущения на его посеревшем лице каменное спокойствие Леви затрещало по швам. Бельторна мучили вопросы, но задать их он не решался.

— Смогу. И… обязательно провожу тебя до автобусной станции, если захочешь.

— Давай уедем вместе.

Выпалив эти слова, Леви ощутила резкий жар румянца на своих щеках. Глупо, как глупо… будто после минувшей ночи ещё остались причины стесняться.

— Пожалуйста. Чёрт с ней, с Ассоциацией, пусть сгорит! Зачем она тебе?

Бельторн смотрел на неё широко раскрытыми глазами, натянув майку только до половины. Лохматый, мёрзнущий явно сильнее послушницы, с болезненно вздрагивающими руками, он выглядел хрупким, несмотря на своё сходство с медвежонком. Чуть не споткнувшись, Леви бросилась к нему и крепко обняла, заставив наклониться.

— Мы можем просто сбежать и забыть о них, — отчаянно зашептала она. — Навсегда. Не только магия Ассоциации имеет настоящую силу! Неужели мы не найдём, чем заняться?

На лице Нетуса отразилась жестокая борьба, и он стиснул руку Леви, прижимая её к своей груди:

— Не надо, пожалуйста. Я сейчас разревусь, и мне будет очень стыдно.

— Пусть делают, что хотят, ты им не нужен!

— Я не могу… у меня есть обязательства.

— К дьяволу их! Не надоело рисковать шкурой во имя репутации?! Какая разница, что они думают? Статус тебя не интересует, ведь так?

— Но смерти практиков… Леви, разве ты не хотела бы заставить убийцу твоей матери страдать?

— Нет, не хотела бы.

Бельторн вздрогнул и слегка расслабился в объятиях послушницы, будто ответ его обескуражил.

— Не хотела бы, — упрямо повторила Леви, — и такой строки точно не было в её завещании, понимаешь?

— А если умрёт кто-то ещё?

— Они плюют тебе в лицо, и ты всё равно пытаешься решить их проблемы?!