Ноосферное мышление. Или что такое нофукома в интеллекте ноосферянина

«Как бы ни был активен учёный и как бы ни стремился к практической работе, он должен выделять время для размышлений. Казалось бы, это очевидно, и всё же многие исследователи в такой степени поддаются стремлению быть всё время в деле, что у них не остаётся времени для правильного планирования экспериментов и для осмысления наблюдений. Типичный „работяга“ – обычно молодой человек – переоценивает значение „делания“ конкретных вещей; он не ощущает себя работающим, если спокойно сидит на месте, погружённый в свои мысли или даже просто в мечты. Это великое заблуждение. Мы уже видели, что некоторые самые лучшие идеи рождались в полудрёме или в фантазиях, между тем как одна хорошая идея может освободить нас от многодневной рутинной работы.

Но нет ничего хуже, если, размышляя, вы были вынуждены прервать ход своих мыслей как раз в тот момент, когда идея была готова родиться. Вот почему, желая на чём-либо сосредоточиться, я скрываюсь в своём кабинете под защитой таблички „Просьба не беспокоить!“ и отключаю телефоны. Чтобы сделать этот закон действенным, потребовалось немало времени. Всегда появлялось что-нибудь экстренное – эксперимент ли, который сорвётся без моего немедленного вмешательства, неотложный ли междугородный звонок, внезапное посещение какой-либо важной персоны, – и я был вынужден признать, что для таких случаев должно делаться исключение. В результате исключения превращались в правило, и у меня никогда не оставалось времени для себя. Тогда мне пришла в голову простая мысль: порой я отсутствую неделями, совершая лекционное турне, но лаборатория при этом функционирует вроде бы нормально; отсюда вывод – она должны быть в состоянии обходиться без меня в течении нескольких часов в день, даже если я и в городе. Это умозаключение придало мне силы сделать решительный шаг, и теперь, когда на дверях виси табличка „Просьба не беспокоить!“, действительно никто не имеет права войти, за исключением секретарши, да и то лишь в случае смертельной опасности.

Пусть же те, кто сомневается в целесообразности применения подобных драконовских мер, учатся на моём опыте: лаборатория прекрасно работает, несмотря на моё периодическое отсутствие. Мои помощники научились в экстренных случаях принимать самостоятельные решения (фактически такие случаи крайне редки), а человек, звонивший по междугороднему телефону, звонит снова, и как правило, звонок оказывается не таким уж и срочным. Даже важный гость не обижается, ибо знает, что о встрече надо было договориться заранее, а секретарша просто говорить ему, что меня „тут нет“ (умалчивая о том, что я есть „там“ за закрытой дверью). Как бы то ни было, сделать вывод о моём оскорбительном к нему безразличии никак нельзя раз уж я не был поставлен в известность о его прибытии»[10].