Нопилей

— Ящер т'Ноп! — раздался знакомый, но странно изменившийся голос, заглушивший гул моторов.

Нопилей, оглянувшись через плечо, поймал взгляд Хатрак, с трудом приподнявшейся на локтях, а еще взгляд Цхи, который уже был готов поразить его своим копьем.

— Семь и двенадцать, т'Ноп! Семь и двенадцать! — кричала, превозмогая кашель, Хатрак слабеющим голосом.

Сквозь импровизированную повязку из раны опять просочилась светло-коричневая кровь, на этот раз ее было меньше, но она вырывалась короткими сильными толчками. Нопилея как громом поразило. Он остановился, оглянулся и повернулся лицом к берегу. Будто в увеличительном стекле времени он увидел, как губы Хатрак еще раз произнесли: «Семь и двенадцать», но уже беззвучно. Потом глаза девочки закрылись, и она опустилась на песок.

— Хатрак! — мгновенно обессилев, прошептал Нопилей. Внутренний голос твердил ему, что он должен вернуться, помочь подруге, но другой голос подсказывал обратить внимание, причем немедленно, на Цхи. Воин сумел преодолеть волны прибоя и стоял уже, несмотря на отвращение к водной стихии, по щиколотку в воде.

— Умри, тварь! — закричал он и поднял копье для броска.

Семь и двенадцать… Семь и двенадцать… Защити меня! Нопилей машинально поднял лапу и сделал этот знак, которому Хатрак научила его несколько возур тому назад. Увидев знак, Цхи остановился в замешательстве. Он пребывал в растерянности всего одну сезуру, но Нопилею этого оказалось достаточно, чтобы он успел упасть в волны на спину и сильно оттолкнуться лапами. Берег сразу же остался далеко позади. Копье Цхи, пущенное вдогонку, пронзило волны почти на две длины, но бессильно опустилось на дно водоема. Последнее, что запомнил Нопилей перед тем, как уйти в глубину, был громкий рев двигателей приземлившихся истребителей, но спустя две сезуры затих и этот звук. Теперь он слышал только ритмичный плеск волн, которые с каждым мгновением уносили его все дальше от острова.

Нопилей ушел из Гхус-тана, от семьи Ронкара, жертвенного камня и, самое главное, от Патриарха Чин. Но теладинец не ощущал торжества. Его чувства находились в полнейшем смятении, а мысли были заняты лишь одним. «Хатрак, — вертелось в его голове. — Хатрак!»

Глава 21

Знаете, даже паранидам знакома музыка. Может быть, достаточно ужасная, но все-таки музыка! Нас уже дважды приглашали от имени Понтифика на гастроли. А вот со сплитами никогда не происходило ничего подобного. Они ненавидят музыку. Все поголовно! И поэтому я предпочитаю избегать встреч с ними.

Деброна Ташка.

Першингхэдс (Гутурральное пение)

В конце третьей тазуры полета прибыл коммуникационный шмель от Патриарха Чин т'Тххг. Содержание было кратким и однозначным: Чин посылал эскорт для сопровождения «ФЛ Дракон Дождя» от границ территории сплитов до Ниф-Наха. Согнув три пальца, Ушан сделал знак «подтвержденное ожидание»:

— Они явно захотят попасть к нам на борт — для чего же еще понадобился эскорт? Только я этого не допущу.

— Мы можем позволить им поговорить с Чинн. Они с уважением отнесутся к ее положению, — сказала Елена.

— Я в этом не так уверен, — с сомнением ответил Ушан.

Вечером следующей тазуры «ФЛ Дракон Дождя» покинул теладинскую территорию и оказался в районе, находившемся под контролем сплитов.

Елена сидела рядом с Ушаном в кабине пилота, когда корабль мягко преодолел голубую энергетическую грозу стартовых ворот. Хальмнан-Аврора переливалась всеми цветами радуги, но ее свет не был ярким и ясным, а, напротив, пульсировал мрачно и таинственно. Центральные звездные системы сплитов находились в самых плотных слоях огромного межзвездного пылевого облака, которое через какое-то, очень далекое, время уплотнится и станет колыбелью для новых, молодых солнц.