Нора под миром

Она как будто бы забыла, что совсем недавно под видом молока разливала по чашкам колодезную воду. Лён уже догадывался, что у наведённых на людей моро-ков своеобразная логика. Они не задумываются над очевидными вещами, не зада-ют лишних вопросов, легко объясняют самыми невероятными причинами самые неудобные вопросы. Так и должно быть, ведь они не люди, а фантомы. У них лишь подобие человеческих реакций и кое-какие сведения из прошлого. Они бор-мочут про колхоз, но ни один из них не спешит утром в сторону Матрёшина. А на съёмочной площадке они даже немного приходят в себя, что позволяет Кондакову снимать свой фильм. Непонятно также, что думает об этом всём сам режиссёр. Является ли он марионеткой? Сложно сказать, потому что он и его группа давно уже не заглядывали на огонёк. Мало того, они теперь даже жили у Леха.

— Бабушка Лукерья. — спокойно спросил Лён. — Лех кем тебе приходится?

— Племянник он мне. — с улыбкой объяснила Антонина.

Старая печально посмотрела на неё, потом снова повернулась к Лёну.

— Чего тебе, малой? — безразлично спросила она. — С тобой тоже скоро так бу-дет. И с девчонкой твоей тоже. И с ейной вон дочкой.

Она кивнула на молоденькую Лушку. Та с увлечением прихлёбывала чай с блюдечка.

— Как с ней бороться? — тихо спросил Лён.

Старуха ни на секунду не подумала, что он имеет в виду заколдованную Антонину.

— Никак. — кратко ответила она. И налила в чашку чаю. Рядом на столе в ста-рой сахарнице лежали конфеты, на тарелке — разрезанный рулет «Торнадо». Ру-летик этот что-то напомнил Лёньке.

— Зачем мы ей нужны?

Бабка вздохнула и отложила слишком твёрдую конфету. Шоколад был ей не по зубам.

— Когды я маненька была, ездила с батяней в город. — призналась она. — Там мы с Марькой видели такое место. Звери там всякие были в клетках.

Лён кивнул.

— У них в клетках нарисованы картинки. — продолжала бабка. — Как будто ле-то. А холодно так было, уже сентябрь. Вот батя и сказал: это чтобы они думали, что в своей стране живут. Вот и она сделала вам всем картинки. Будете жить в клетке.

— В зоопарке ходят люди. — напомнил Лён. — Они смотрят на животных. А тут кому морочить голову?

— Так мертвякова же невеста. — отвечала старая Лукерья. — Он и будет смо-треть. Ни в чём он не виноватый, давно уж помер. Как она его подняла из земли? А ты говоришь — бороться! Молчи уж, малый, ешь конфеты… С голоду подохнуть она нам всем не даст.

Лукерья встала и тяжело направилась к кровати. Антонина тут же захлопотала и накрыла старую бабку одеялом.

— Спасибо, Лушенька. — ласково сказала ей старуха. — Сходила б, что ли, погу-ляла.

Второй глюк куда-то испарился: весёлая старуха в нарядном переднике, ко-торая угощала их блинами. Не её ли звали бабкой Воробьихой? Теперь старая Лукерья изображает ту, что лежала на печке и спрашивала, кто пришёл.

Ведьма оказалась неплохим режиссёром: всем дала роли, всех оделила пай-ками. Только двое подростков оказались не у дел, да ещё Кондаков с Немучкиным почему-то неуязвимы.

Он вышел на дорогу. За огородами косил траву какой-то человек. Пролетела с жужжанием пчела. У кого-то песней заливался патефон. Весёлая, хорошая деревня Блошки. Скоро у всех будут козы, а вместе с ними молоко. Никто из живущих в сороковых годах не спросит: а что это за рулет такой «Торнадо»? Антонина тоже привыкнет есть сосиски. Катька… нет, это невозможно!

Как можно примириться с таким произволом?! У него-то и у Наташи по край-ней мере мозги ещё не отшибло! Пусть он ещё и неумелый волшебник, но где-то должна быть у ведьмы слабина! Пусть она унаследовала знания многих поколений ведьм! Как она раздобыла все эти продукты в ящиках? Как сумела пронести сюда? Значит, можно выйти за пределы этого пространственного кокона! А солнце на небе — оно разве не настоящее?! Хотя ведь в изнанке Блошек тоже было солнце, правда, иллюзорное.

Лён закрыл левый глаз рукой и огляделся. Нет, солнце пока что настоящее.

Значит, она решила устроить мир, в котором будут жить безбедной жизнью те, кто жил когда-то в конце тридцатых годов. Здесь будут марионетки, изображающие давно умерших. Тех, кого когда-то привык видеть некто. Он мно-го лет был мёртвый, потом ведьма воскресила его. И он должен быть здесь, в Блошках. Кто из этих фантомов и живых кукол? Старики должны знать. Кого лю-била ведьма? Кого из воскрешённых ею?

* * *

Маниловна наслаждалась давно забытым вкусом колбасы. Она уже обдумала своё житьё-бытьё и немного отошла от паники. С голоду помереть во всяком слу-чае ей не дадут. Сегодня Димка-квартирант притащил большой ящик со всякой всячиной и сказал, что это прислали из колхоза. Маниловна не стала спорить. Ка-кая разница, чем это объяснять? Важно то, что продукты настоящие.

— Баб Даш! — по своей незабываемой привычке проорал он в растворённое ок-но. — Сказали, что и козу дадут! И кур!

Маниловна удивилась про себя, но виду не подала.

— А поросёнка обещали? — осведомилась она.

Но Димка уже не слушал — он собирался на работу. Сегодня они готовят съём-ки потрясающего эпизода. Хорошая нынче пошла колхозникам работа.

— Жень, внучек. — позвала она в окно.

— Чего, баб Даш?