Норадреналин (СИ)

— Пиздец, — эхом отозвался не забывший про него министр и отобрал бутылку. — Твоя, да?

— Да. Я думал нас ищут, — Игнат растерянно развел руками, даже правильные слова не подбирались, чтобы объяснить, передать то, что творилось в голове. — А они…

— В душ. Переодеваться. Потом поговорим, — приказали ему тем же командным, бескомпромиссным тоном. — Где место Ружа? — услышал он уже в спину, почти в дверях душевой.

— А… — проблема в том, что Игнат не знал ответ. Никогда не задумывался даже, но сознаваться в этом было странно больно и стыдно. — Я… если честно…

— Я понял, — с улыбкой отозвался министр. — Душ, переодеться и приходи в командный. Я найду.

Игнат кивнул и пошел исполнять.

Горячая вода подарила ему вторую жизнь. Стоя под тугими струями, он жмурился от удовольствия и наконец осознавал, что все закончилось. Задание, плен, бесконечно долгий и страшный путь обратно — все закончилось. И они живы, оба. Даже дурной, странный мод, что бессовестно называет министра обороны по старому-старому прозвищу, лежит в репликаторе и будет жить. Долго и счастливо. Очень старый мод.

Игнату подумалось, что они, быть может, были когда-то знакомы. В начале этой войны, например, или, страшно подумать, до нее. Когда еще был мир, когда не было самого Игната, когда редактирование генетического кода было лишь экспериментами, в которые никто не верил. Может быть, именно тогда, не имея альтернатив, Алек стал модом. Может быть, именно тогда пошел служить и где-то в армии, на одной из инспекций познакомился с министром, может, даже работал на него. Называл Скаем, слышал в ответ «Алек» тогда еще, наверное, исполнял приказы. А потом — и на это фантазии не хватало — почему-то ушел к легионерам. Может быть, в штабе сидеть не хотел? При особе генерал-лейтенанта не больно-то повоюешь. А рядом с героем, наверное, и самому хочется подвигов…

Комбез сидел странно, не так как раньше. Игнат подтянул пояс, думая, что он-то с удовольствием бы в штабе посидел. Лишь бы закончились уже эти два оставшихся года, лишь бы вернуться к Летти живым, исполнить все самые смелые мечты, забыть о войне. Хотелось изредка травить байки новым гражданским знакомым и, наверное, иногда вспоминать Ружа. Может, и списываться с ним, и видеться, чем черт не шутит? Он вздохнул и пошел в командный центр, надеясь, что не схватят по дороге.

Они натворили достаточно херни. Игнат хорошо понимал, что не будь министра — драить бы ему здешние сортиры до второго пришествия и благодарить Бога, что ограничилось лишь этим. Могут и перевести ближе к настоящему фронту, настоящей войне. Туда, где Либерти нападает. Туда, где идут бои, не операции.

Никто его не остановил.

Андроиды отдавали ему честь — это казалось дурной шуткой в духе Ружа, не господина министра. Честь отдали и киберы на входе в центр, в их исполнении это выглядело проникновенно и пафосно, а вот внутри ждал командир базы, который отвесил тяжелый подзатыльник и сжал зубы до хруста, глотая ругательства.

— Ты что творишь, ублюдок? — прошипел он.

Ответить Игнат не успел. Увернуться от удара он тоже не успевал, но ладонь в белой перчатке сомкнулась на предплечье командира раньше. Они обернулись одновременно, готовые извиняться и уверять, что все в порядке, вот только ладонь эта принадлежала не министру.

Форма была такой же. До боли парадной и наглаженной, иссиня-черной с великолепным серебряным шитьем. И погоны были такие же — две крупные звезды, зеркально отражающие свет, и эмблема военно-воздушных — и медали с орденами, частые ряды начищенных наград. Наверное, их было тяжело носить. Не было — алой звезды, но ее никогда на нем не было, ни на одной официальной фотографии, понял Игнат, понимая взгляд выше и натыкаясь на белую гладь маски и ярко-красную прядь в зачесанной назад челке.

— Полагаю, я услышал достаточно, — негромко произнес герой, настоящий герой войны. Маска приглушала звук, скрадывала интонации, но Игнат слышал презрение и холодную ярость.

— В-ва…

— Извольте не протягивать руки к моему секретарю, — перебил Алый, генерал-лейтенант Алый, герой войны Алый, его командира и медленно наклонил голову, четким кивком приветствуя собственно Игната. — Прошу за мной, лейтенант, господин министр нас ждет.

Проверить, идет ли за ним Игнат, он не оборачивался, но Игнат шел. Шел, как зачарованный, будто во сне, разглядывая идеально ровную спину, вслушиваясь в стук каблуков по покрытию пола. Алый чеканил шаг, и он чеканил шаг тоже, на автомате, выпрямлял спину, подбирался и вздергивал подбородок, как учили в академии. У них никогда так не получалось. Сегодня — получилось.

Министр их действительно ждал.

— Ты не один, — констатировал он, снимая со стола ноги и воровато запихивая под кресло опустевшую бутылку.

— Я не один, — подтвердил Алый. — Отдашь мне мальчика? Ему еще два года до комиссии, а я без секретаря.