Норби

Оставалось подвести итог. Пару недель назад Иволга навестила мисс Викторию Фостер. Та работала на «Ковбоев», на организацию посла Буллита. А кого представляла Иволга? Французов, кого-то еще? Или просто зашла выпить чаю и поговорить о былом?

Часть ответа я знал. Второе бюро французского Генерального штаба прекрасно знает, кто такие «Ковбои» и чем они занимаются. Франция и США — эвентуальные союзники в будущей войне. Значит, кровь мисс Виктории на ком-то другом.

Про Иволгу мне рассказала Анна Фогель. Кто громче всех кричит «Держи вора!»?

5

Ночные улицы Радзыня были темны и пусты, даже окна не горели, действовал приказ о светомаскировке. Лишь однажды попался патруль, и вслед мотоциклу ударили бесполезные выстрелы. Товарищи красноармейцы слишком долго соображали.

Бывший гимназист вытер пот со лба. Кажется, ушли, даже на мотоцикле их теперь не догнать. Значит, можно разобраться в скользящем сквозь него мире, в очередной раз изменившем свой лик. Вместо камеры — узкие городские улочки, дух хлорки сменился свежим ночным ветром. Гул мотора, теплый металл, «Тульский-Токарев» в руке.

Оставалось повернуться, чтобы оценить остальное. Как и ожидалось, странный швед, он же профессор, занял заднее сидение, а вот впереди.

Черный комбинезон, черный шлем, тяжелые летные очки. Вот он, путеводный фонарик! А если вспомнить, что говорит он женским голосом. Доброволец Земоловский сложил все вместе и оценил результат. Смелая девушка — и с воображением! «Слишком сильный удар!» О таком он, кажется, читал, в какой-то из переводных фантастических книг. Лучи Смерти, Лучи Ужаса, Лучи Боли. А еще — невидимка, огонек фонаря в темноте.

Новый мир оказался действительно новым, невероятным, но бывший гимназист воспринял это почти как должное. После виденных им лунных кратеров на месте сгинувшего шоссе и поваленного на корню леса, прочие чудеса лишь дополняли картину, складываясь в пеструю яркую мозаику. Разум смирился, вместо задиристого «не может быть!» — чуть усталое «почему бы и нет?»

Вот и город позади, невелик Радзынь. Интересно, чем он еще славен, кроме тюрьмы?

Дорога-грунтовка стелилась по полю, ночная тьма подступала со всех сторон. Фару девушка в лётном шлеме не включала, что доброволец Земоловский полностью одобрил. В мире много чудес, вдруг по полю бродит меткий стрелок, решивший поохотиться на ночную дичь? Мотоцикл мчал очень быстро, на пределе, и ему внезапно подумалось, что девушка видит в темноте. Почему бы и нет?

Наконец, голос мотора изменился, утратив мощь и напор. Мотоцикл притормозил, затем свернул на проселок. Впереди было что-то темное. Лес? Нет, просто небольшая роща, по фронту и сотни метров не будет.

Остановились у самой опушки.

* * *

— Ты можешь идти, парень. Пистолет оставь себе и постарайся больше не попадаться.

Голос был действительно женским — и очень молодым. Все прочее скрывали комбинезон, очки и ночная тьма. Разве что рост, луч фонарика.

Лучик!

Его заметно пониже, даже если со шлемом считать. А еще язык, очень правильный немецкий, но какой-то неживой, словно дистиллированный.

Бывший гимназист взвесил в руке ТТ. Идти некуда, прятаться негде, документы — и те забрали, а еще возвращается старая боль, загнанная в темный угол адреналиновым всплеском.

— Ухожу. «Спасибо» за такое — это очень мало, но. Спасибо! И. Haj Bog dopomozhe!

— Не спешите, — швед шагнул вперед. — Побудьте, пожалуйста, здесь, нам нужно переговорить.

Взял девушку-лучик за руку, шагнул в темноту. Доброволец Земоловский присел прямо на теплую землю. Уходить никуда не хотелось. Если эти двое его оставят, поспать можно будет прямо здесь, укрывшись звездным небом. Искать что-то получше просто нет сил.

У шведа-профессора немецкий неплох, но явно не родной, как и следовало ожидать. Интересно, почему русские его задержали? Не хватило печати в документах? И были ли эти документы вообще? Он бы сам, если б не уланская форма, охотно назвался хоть норвежцем, хоть ирландцем. Пусть комиссары переводчика ищут!

— Господин Земоловский!

Он встал. Девушка и швед уже успели вернуться.

— Я не Земоловский. Кто на самом деле, даже не знаю, память отшибло. Хотите верьте, хотите нет.

Лгать своим спасителям он не хотел, пусть даже им придется сейчас расстаться.

— Вы говорили, помню, — профессор на миг задумался. — Но надо же к вам как-то обращаться? Суть проблемы в том, что по моей вине группа понесла большие потери. Невосполнимые. В свой час я за это отвечу, но теперь нам очень нужны люди. Однако. Не все так просто!

— Будешь выполнять все наши приказы, — девушка шагнула вперед. — Все до одного, парень! Не сможешь никуда уйти, пока не разрешим. Вопросы можешь задавать, но ответы по возможности. Взамен. А чего ты сам хочешь?

Тяжелая перчатка легла на плечо, теплое дыхание коснулось лица. Он невольно вздрогнул, но постарался ответить честно.

— Не знаю. Не помню! У меня нет ни имени, ни прошлого. Гожусь такой — берите!

Она покачала головой, сняла очки.

— Я попробую, профессор?