Nordic Dads. 14 историй о том, как активное отцовство меняет жизнь детей и их родителей

Случай с подкупом компьютерными играми скорее исключение. Вообще-то денежно-трудовые отношения в семье Форселлов строго регламентированы. Раньше деньги давали только старшей дочке Иде (два евро в неделю на карманные расходы), но затем родители решили, что зарабатывать могут все дети, если будут помогать с работой по дому: выносить мусор, пылесосить, раскладывать белье по шкафам после стирки и так далее. Йенни предложила, чтобы дети устроили свое профсоюзное собрание и договорились о тарифах за разные виды работ. «Ида все записала и принесла нам листочек, — рассказывает Маркус. — В основном это были суммы от 10 до 50 центов, и я сказал детям, что они молодцы, что расценки очень разумные и мы их принимаем. Теперь каждый из них получает в конце месяца деньги за ту работу, которую выполнил».

— Здорово, что вам удалось воспитать в них такую скромность и уважительное отношение к деньгам. К тому, как они достаются.

— Не то слово. Правда, через некоторое время Ида пришла к нам снова и сказала, что они страшно сглупили, назначив такие низкие расценки, и нельзя ли их еще раз обсудить и, может быть, немного повысить? Но я ответил, что, к сожалению, это уже невозможно, уговор есть уговор, — смеется Маркус. — Но самое важное тут, на мой взгляд, — детское собрание, придуманное Йенни. Мы не просто сказали им: «Будем платить столько-то», не спрашивая их мнения, а дали им поучаствовать в процессе — обсудить пожелания друг друга и договориться между собой.

Точка кипения

Основной урок, который Маркус стремится преподать своим детям, примерно тот же, что он сам извлек из года, проведенного дома после потери работы: «Мы с женой стараемся показать и объяснить им, что главное — быть собой. Если ты застенчив, будь застенчивым. Если ты девочка и любишь футбол, это нормально. Или если ты мальчик и любишь танцевать, а Ноа очень любит, то это тоже хорошо. Вообще, если в мальчике есть то, что принято называть женскими качествами, — тот же Ноа любит цветы, розовый цвет, всегда замечает, если Йенни сделала новую прическу, — все это не менее ценно, чем его „мужская“ сторона, и об этом мы тоже говорим с детьми».

Несмотря на длинный путь, пройденный Финляндией к гендерному равноправию («Я понимаю его прежде всего как большое количество возможностей для всех независимо от пола — у нас, например, есть женщины-полицейские и женщины-офицеры в армии, — а также одинаковые зарплаты на одних и тех же должностях и одинаковые перспективы карьерного роста для мужчин и женщин»), иногда Маркус сталкивается с гендерными стереотипами относительно мам и пап. «К врачу детей обычно вожу я — не только потому, что у меня медицинское образование, но и потому, что не боюсь крови и синяков. И вот, случалось, врач спрашивал меня: „А ваша жена рассказала вам, что, собственно, случилось с ребенком?“ Когда я слышу такое, то просто закипаю. И говорю, что провожу с детьми не меньше времени, чем жена, что знаю о них все и, если нужна какая-то информация — история болезни или что-то еще, — можно спросить меня и не беспокоить лишний раз маму. Но подобное, конечно, случается редко. В целом финская система здравоохранения, на мой взгляд, близка к идеалу».

Я интересуюсь, как реализуются идеалы гендерного равноправия в семье Форселлов. Каким образом они с Йенни делят домашние обязанности? «Я отвечаю в основном за работы в саду: стригу траву летом, убираю снег зимой. Еще очень люблю готовить, — рассказывает Маркус. — Честно говоря, я главный повар в нашей семье. Жена тоже готовит — в основном традиционные блюда: рыбу, мясные тефтели, пюре. Я и это могу, но особенно люблю заниматься едой для наших субботних обедов и воскресных бранчей: делаю овощи на гриле, сам копчу рыбу. А пока сидел дома с детьми, научился печь финский ржаной хлеб: без дрожжей, на закваске. Это занимает три дня, но результат того стоит. Недавно одна пожилая знакомая попросила меня испечь ржаной хлеб ей на день рождения, и я был очень горд!»

Продолжить разговор Маркус предлагает на природе. «Это удивительное место, сейчас сами увидите, — рассказывает он по дороге. — Оно меня успокаивает». Минут через пятнадцать мы подъезжаем к лесу, дальше идем пешком и оказываемся… на болоте: поросшие мхом кочки и проложенные между ними дощатые мостки — так выглядит финский дзен. Мы говорим об ошибках, которые допускают в воспитании даже отцы-чемпионы.

— Я иногда раздражаюсь на детей и повышаю на них голос, — вздыхает Маркус, гипнотизируя взглядом болото.

— Честно говоря, в это сложно поверить. По-моему, передо мной настоящий Карлсон — балагур, весельчак и лучший друг малышей.