Nordic Dads. 14 историй о том, как активное отцовство меняет жизнь детей и их родителей

Бороться с усталостью молодому папе помогал спорт. «Когда я уходил в отцовский отпуск, у меня был лишний вес: двойной подбородок, одышка — короче говоря, я совсем не был похож на физиотерапевта, — смеется Маркус. — Оставшись дома с детьми, я начал бегать, а главное — стал играть с друзьями в баскетбол раз в неделю. У большинства из них тоже были дети, и у нас образовался неформальный клуб молодых отцов. Мы до сих пор играем. За это время пришло много молодежи, но есть и ветераны вроде меня. Я обожаю баскетбол. Пусть ростом и не вышел, но важно ведь не только попасть в кольцо, но и отдать хороший пас. Ну а молодому отцу важно следить за своим здоровьем, потому что, когда ты не в форме, это отражается на детях». А что еще он бы посоветовал папам, особенно тем, кто остается надолго с детьми? «Я бы сказал им: если к концу дня ребенок все еще жив, значит, у вас получилось! — говорит Маркус и опять заразительно смеется. — А если серьезно, я бы сказал вот что: дорогие папы, не надо стремиться заменить детям маму. Во-первых, это невозможно, а во-вторых, и не нужно. Мне кажется, что цель отцовства — быть именно мужчиной в жизни ребенка. Это, в частности, значит, что отец может делать какие-то вещи по-другому, и в этом нет ничего страшного. Например, когда я одевал детей, пока они были еще маленькие, это часто выглядело глупо. Я имею в виду сочетание цветов, рисунков на одежде — все было подобрано неправильно. По крайней мере, Йенни всегда смеялась над тем, как я их наряжаю. Но я все равно продолжал делать по-своему — это мое решение и моя ответственность. В конце концов, у нас равноправие!»

Я киваю, хотя в вопросах вкуса бороться за равноправие непросто. Прошли годы, прежде чем я научился выбирать платья в подарок для своих дочерей. За это время я немало о себе выслушал, хотя есть у меня и несколько настоящих удач: пару-тройку вещей они носят до сих пор и даже иногда из-за них дерутся.

— Скажите, а мысли о разрушенной репутации и загубленной карьере не отравляли вам время, проведенное с детьми?

— Такие мысли, конечно, были, особенно поначалу, — кивает Маркус, — но главное, что удалось за этот год, — перестать относиться к себе просто как к производной от работы или от должности. В молодости я оценивал себя исключительно по карьерным успехам. Мне казалось, что настоящий я — это тот человек, который ходит в офис, командует подчиненными и так далее. Но пока сидел дома с детьми, было достаточно времени, чтобы понять: Маркус Форселл — еще и муж, и отец, и уникальная личность, наконец. Можно сказать, я открыл себя заново, и это, кстати, пригодилось, когда вышел на работу. До этого я всегда был такой, знаете, мистер Счастливая Улыбка, даже если мне паршиво. А после года с Идой и Ноа я перестал бояться говорить о реальных проблемах в рабочем процессе, стал активнее брать на себя ответственность. Иначе говоря, перестал изображать симпатичного весельчака и стал собой.

Награда за смелость

С самого начала нашего разговора мне ужасно хочется расспросить Маркуса про его титул: как становятся Отцом года в Финляндии?

— Это довольно молодой конкурс, ему всего лет пятнадцать. Разные отцовские организации номинируют кандидатов, и из них министр социального обеспечения выбирает трех лауреатов. Им вручают памятное фото и диплом. Потом я еще несколько лет был Послом отцовства в Финляндии и ездил…

— Похоже на конкурс красоты, там тоже Мисс мира ездит по всему свету…

— Да-да, только у меня не было бриллиантовой тиары! — хохочет Маркус. — Я выступал на различных встречах и семинарах, рассказывал свою историю, объяснял, что считаю важным в отцовстве. Еще писал колонки и организовал группу в Facebook для отцов Лахти. Недавно она объединилась с группой матерей Лахти, чему я очень рад. Что касается этого почетного звания, то, безусловно, я считаю его большой честью. Даже несмотря на то, что уже много лет оно дает друзьям повод меня подкалывать. Как только речь заходит о воспитании детей, обязательно кто-нибудь нахмурится, озабоченно покачает головой и скажет: «Надо спросить Маркуса. Без него в таких вопросах не обойтись — он же Отец года!» А вообще самой важной наградой для меня как отца стал вовсе не диплом. Когда Ноа был год, он заболел и ночью позвал не маму, а папу. Я даже не могу выразить словами, что почувствовал в тот момент. Это и есть мой главный приз — быть тем человеком, которого сын зовет, когда ему плохо. Прошел еще почти год после того, как я вышел на работу, прежде чем он стал звать маму.