Нормальная женщина

Когда командир объявил, что самолёт входит в зону турбулентности, Надежду будто подменили. Она опять полезла в сумку за псалмами. Читали всей семьёй, но трясти не переставало. С Надеждой начали происходить метаморфозы – в турбулентности она никогда не бывала, поэтому решила, что больше она из неё уже не выйдет. Поцеловав напоследок всех членов своей семьи, она достала из сумки крест со святой землёй и принялась истово крестить им себя и пространство. В какой-то момент в салоне выключилось освещение. Надежда завыла. Таня хотела присоединиться к ней, но надо было спасать положение. Она схватила соседку за руку и велела читать «Отче наш».

– Я летаю чаще, – авторитетно заявила Таня, – никогда не подводило.

Таня осмотрелась вокруг – «Отче наш» читала уже бо́льшая часть пассажиров. Мужик с соседнего ряда крестился особенно размашисто.

– Наш самолёт приземлился в аэропорту Шереметьево, – объявил капитан.

Надежда, растрёпанная и бледная, убрала в сумку крест, псалмы и пустую бутылку.

– Хуй я теперь до Екатеринбурга полечу! – сказала она и застегнула сумку.

Алые паруса

В детстве Таня очень любила советский фильм «Алые паруса». Она смотрела его несколько раз и представляла, как, повзрослев, тоже дождётся своего Грея.

Грея она действительно дождалась, а паруса так и остались её детской несбывшейся мечтой.

Парусов в бухте было немало. Таня отдыхала в эксклюзивном отеле близ турецкого Фетхие. Вилла с тремя спальнями, террасой и шикарным видом на море позволяла с комфортом разместиться и ей, и детям, и няне. Пока дети под присмотром няни резвились в море, Таня наслаждалась одним из лучших видов на бирюзовую бухту. Она смотрела на проходящие мимо яхты и думала, как, должно быть, счастливы люди, которые могут каждый день швартоваться в новых бухтах. Яхта была для Тани символом свободы.

А в отеле стартовала Feel Good Week – неделя хорошего самочувствия. От нечего делать Таня тоже решила почувствовать себя хорошо. В течение семи дней она встречала рассвет в гамаке с йогами, обнималась с деревьями, участвовала в коллективных медитациях и даже слепила себе глиняный оберег – в виде члена. После чего записалась на индивидуальную терапию к известной целительнице – за сто евро в час Тане обещали снять блоки, которые мешали ей по-настоящему наслаждаться устрицами и местным спа. Но Таня пошла ещё дальше – не только сняла блоки, но и научилась заходить в квантовое поле безграничных возможностей. Это, правда, за дополнительные пятьсот евро.

На прощание целительница подарила Тане кристалл кварца на верёвочке и сказала: «Теперь ты можешь всё. Стоит только захотеть».

На следующее утро Таня сидела в позе лотоса на каменной площадке под террасой и раздумывала, чего же ей захотеть. Мысль о том, что теперь она всемогущая, не давала покоя. «Ты можешь всё, стоит только захотеть», – передразнила Таня целительницу, но решила всё-таки проверить, насколько это «всё» действительно всё. Мимо проплывала какая-то яхта, и Таня загадала первое, что пришло на ум.

До вечера ничего сверхъестественного не случилось. Таня загрустила. Она злилась на себя за то, что потратила деньги и время на ерунду вместо лекций по диетологии или биоха́кингу.

Разочарование она гасила в баре – два «Кира» и клубничная «Маргарита» сняли блоки, а шот текилы ввел Таню в поле безграничных возможностей не хуже, чем сеанс исцеления за пятьсот евро. Таня сидела за барной стойкой, смеялась, болтала с престарелыми англичанами и даже сделала селфи с чемпионом мира по аквабайку. Она уже уходила, когда столкнулась с молодым человеком, который нёс коктейли. Несколько из них пролились на Таню, и молодой человек в качестве извинений потащил её к своему столику – знакомить с друзьями и заглаживать вину. Таня его вины из вежливости не признавала и намеревалась поскорее уйти, но оказалось, что отвязаться от четырёх парней из Тель– Авива не так-то просто. Потекла беседа, из которой Таня узнала, что новые знакомые в отеле не живут, а лишь время от времени пользуются его инфраструктурой. Каждый рассказал что-то о себе, кроме одного парня, который молчал и неотрывно смотрел на Таню. Она знала этот взгляд – «на две тысячи ярдов». Он случается у солдат, получивших психотравму на поле боя, и у некоторых мужчин, когда они внезапно обнаруживают объект своей глубочайшей привязанности, о котором не подозревали ещё час назад. «Ну началось», – подумала Таня и хотела было ретироваться. Но парень заговорил. Его звали Ави, ему ещё не было тридцати, и он находился в стойкой ремиссии после нескольких лет лечения лейкемии. Понимая, что, несмотря на ремиссию, жизнь его может закончиться довольно скоро, Ави собрал своих лучших друзей и поехал путешествовать по миру.

Он рассказывал, смотрел на Таню, робко улыбался, хлопал глазами и то и дело поправлял смешные очки с толстыми линзами. А потом он куда-то исчез и вернулся – с рожком мороженого для Тани.