«Нормандия». Гибель флагмана эпохи

«Френч Лайн» приняла меры к тому, чтобы «Нормандия» тоже доставила в Америку некоторые подарки для укрепления франко-американских отношений и привлечения внимания к лайнеру в различных районах Америки. Идея, родившаяся в отделе КЖТ по связям с общественностью, естественно, была передана нескольким французским городам, которых просили выслать подарки своим американским тезкам.

Ла-Рошель, к примеру, отправляла в Нью-Рошелл (New Rochelle) в штате Нью-Йорк резной каменный переплет окна XV века из здания городского собрания. Макон, центр виноделия Франции, отправлял в город Мейкон (Macon) штата Джорджия урну с землей Бургундии, несколько фляг с вином из сборов определенных лет. Кадилляк отправлял в Кадиллак (Cadillac) штата Мичиган два прекрасно отделанных сундука и альбом с фотографиями Бордо. Кале посылал в Кале (Calais) штата Мэн шкатулку с землей французского города. Сен-Луи отправлял своему тезке из Миссури (Сент-Луис, Saint-Louis) огромный альбом с гравюрами на медных досках.

Сама Франция посылала еще больше подарков: бронзовый бюст Шамплена, чтобы установить его в форте Ниагара, а также изготовленные вручную копии карт, отражающих французские исследования Америки и маршруты французских и американских авиаторов, которые следовало передать в Колумбийский, Йельский, Гарвардский и Принстонский университеты. Президенту Рузвельту был направлен бюст Алексиса де Токвиля.

Хотя работы на «Нормандии» еще не были полностью завершены, официальные лица КЖТ были уверены в начале ее первого рейса по плану – 29 мая. Но политическая атмосфера к себе не располагала. За последние две недели сменилось два французских правительства. Одной из причин их падения была забастовка моряков, требовавших повышения заработной платы. К счастью, спор был улажен переговорами.

Эти события не повлияли на продажу билетов. К этому времени на первый рейс были забронированы почти все каюты первого класса по минимальной цене 275 долл. в одну сторону. Почти полностью был распродан и первый класс на обратный рейс. Ни туристский, ни третий классы не были полностью заполнены в обоих направлениях, что не явилось неожиданностью в свете состояния мировой экономики.

Вечером 23 мая президент Франции Альбер Лебрен формально ввел «Нормандию» в эксплуатацию, и это событие было отмечено несколькими приемами и гала-концертами. Из Парижа, за 227 км, прибыло около 2000 VIP-персон. Среди них были ведущие фигуры французской общественности, политики, литературы и искусства. Они посетили новый ультрасовременный морской вокзал в Гавре и совершили путешествие по «Нормандии», изумляясь этому хорошо разрекламированному чуду, а затем удалились в просторный ресторан первого класса на прекрасно сервированный обед. После этого визитеры примкнули к одной из многочисленных праздничных вечеринок на борту.

Здесь были пресса, политики, утвердившие выдачу ссуды, которая позволила построить этот огромный корабль; акционеры и директоры пароходной компании, агенты по продаже билетов со всей Европы, художники, скульпторы, рабочие верфи – короче, практически все, кто был связан с проектированием, финансированием и оформлением судна, кроме… Владимира Юркевича.

Хотя «Пеноэ» и КЖТ приняли его форму корпуса, они не принимали его самого. Его имя не упоминалось ни в одном официальном сообщении для печати о «Нормандии», ведь она предназначалась для презентации всего великого и великолепного, что имелось во Франции. Обнародование того факта, что русский иммигрант сделал важный, возможно, самый главный вклад в проект судна, не могло быть воспринято как прославление Франции.

Сам Юркевич не настаивал на общественном внимании. Он лишь ждал от КЖТ предложений дальнейшего сотрудничества. Кроме того, даже если публика была в неведении, то судостроительный мир всё же знал о том, что именно он совершил. Но незадолго до первого рейса его жена Ольга не выдержала и рассказала репортеру парижской газеты «Матэн» всю историю.

Заметка с фотографиями под заголовком «Отец “Нормандии”» была опубликована на первой странице газеты после праздничных мероприятий 23 мая, и обеспокоенная «Френч Лайн» «смогла предоставить» чете Юркевичей два билета первого класса для путешествия в первом рейсе «Нормандии» только до Нью-Йорка «в знак благодарности». О. В. Юркевич в своих воспоминаниях «Первым рейсом на “Нормандии”» и «Парижские дни» в связи с этим писала:

«Мы с мужем, инженером-кораблестроителем, ехали не как официальные представители по официальному приглашению, но как частные пассажиры по своему собственному почину, хоть трансатлантическая компания и сделала для мужа 50 % скидку на нашу каюту первого класса. <…>