«Нормандия». Гибель флагмана эпохи

Некоторым из стоящих на 12-й авеню все происходящее казалось фильмом ужасов с экстраординарными и необъяснимыми спецэффектами, событием, которое надолго запомнится и будет передаваться из уст в уста внукам. Для других пожар обернулся невероятной и неожиданной трагедией. В конце концов, это судно не было обычным грузовым, военным или заштатным, большой безликой грудой стали и дерева. Это была «Нормандия», возможно, величайший океанский лайнер всех времен, одно из ошеломляющих технологических достижений человечества, один из самых великих триумфов французского искусства.

Это была «Нормандия» Коула Портера, Марлеп Дитрих и Эрнеста Хемингуэя, «Нормандия» отдыхающих кинозвезд и евреев-беженцев, «Нормандия» бригады Авраама Линкольна, «Нормандия» Владимира Юркевича, опытного моряка Рене Пюнье, деятельного мечтателя Пьера де Мальглева, «Нормандия» Рульманна, первое 300-метровое судно, впервые пересекшее Атлантику на скорости свыше 30 уз. Она жила несравненной и величественной жизнью, полной очарования, а теперь она умирала.

В это время один из главных создателей «Нормандии» Владимир Юркевич сидел за столом в своей нью-йоркской конторе в нижнем Манхэттене и не знал о трагедии, постигшей его любимое судно. Сняв трубку зазвонившего вдруг телефона, Юркевич услышал взволнованный женский голос одной из старых знакомых:

— Владимир Иванович, ваша «Нормандия» горит! — завопили в ответ.

Несколько секунд Юркевич не мог понять, о чем идет речь.

— Ваша «Нормандия» горит, — с расстановкой повторили ему. — Я вижу се из окна моей конторы. Идет плотный черный дым.

Юркевич не знал, что и подумать: ему была известна превосходная противопожарная система «Нормандии». «Пожар будет потушен, — сказал он сам себе. — Он просто не может быть серьезным».

Он снова принялся за работу. Но работать не мог. Перед глазами стояло его творение, объятое огнем. Наконец, примерно в 3:45 дня, не выдержав мучительной неизвестности, он выскочил из конторы, поймал такси и помчался на причал. За несколько кварталов до пирса такси застряло в пробке, Юркевич вышел и почти бегом направился к судну. Еще до того, как он увидел «Нормандию», шум, дым и толпы людей подсказали ему, что судно действительно в страшной беде.

Подойдя к углу 48-й улицы и 12-й авеню, он увидел ее — накренившуюся, всю в дыму и пожарных рукавах, от чего мурашки побежали по коже. В душе появилось предчувствие безнадежности.

Трижды Юркевич пытался пробиться через ряды полицейских, объясняя им о своих глубоких знаниях судна. И трижды полисмены отталкивали его назад. На глаз прикинув угол крена, Юркевич без груда подсчитал время опрокидывания. Заметив офицера флота, он обратился к нему:

Если вы немедленно не прекратите лить воду, судно опрокинется. Это произойдет через…

За все отвечает ВМФ, — перебил его офицер. — Не волнуйтесь. Мы знаем, что делать!

Не способный удосужиться внимания кого-либо авторитетного, Юркевич просто смотрел на «Нормандию», и его добрые глаза наполнялись слезами. Наконец он уехал, не в силах выдержать представшего перед ним мучительного зрелища. Он вернулся в свою квартиру в доме № 317 на 99-й Западной улице, что на углу Риверсайд-драйв. Время от времени он нервно подходил к окну, из которого видел агонию своего прекрасного творения.

Джемма Трентакоста работала на 40-й Западной улице. Она слышала сирены и перезвон пожарных машин, но долго о них не думала, так как этот шум был обычным для Нью-Йорка. Внезапно она поняла, что горит «Нормандия». Попросив разрешения у начальника, она решила сходить в ближайший полицейский участок и узнать, что творится. Позднее она вспоминала: «Один очень любезный офицер сказал мне, что Фрэнка увезли в госпиталь им. Рузвельта. Я поймала такси и поехала туда».

В 4:01 прилив достиг Гудзона — момент максимального притока воды с Атлантики со скоростью полтора узла. Пожалуй, течение помогло «Нормандии», потому что она, вместе с несколькими буксирами, стала откидываться на правый борт. Но вскоре это движение замедлилось, остановилось, и затем началось обратное действие. Теперь «Нормандия» накренилась на 13°. Симмерс снова попросил Уолша прекратить лить воду. Тот ответил, что, возможно, через час сделает это.

Симмерс вернулся к теме пустых танков правого борта. Если бы только удалось их заполнить, то они стали бы противовесом воде на верхних палубах левого борта. Рукава брандспойтов не дотягивались до заливных горловин внутри судна, но, возможно, удалось бы прорезать отверстия в корпусе и заполнить танки снаружи. Он предложил эту идею всей группе, которая ее с энтузиазмом одобрила.