«Нормандия-Неман»

«Авиагруппа, задействованная с 1943 г. на восточном фронте под командованием майора Тюляна, погибшего 17 июля 1943 г., а затем под командованием майора Пуяда, с 1 апреля по 4 сентября 1943 г. записала в свой актив 50 подтвержденных сбитых самолетов противника, 4 возможных, 14 поврежденных. И потеряла 17 пилотов…»

Таков был результат первых месяцев в России.

* * *

Для вручения наград в «Нормандию» прибыл полковник Лионель Мармье, бывший первый командир авиационных частей де Голля. Он прибыл в СССР для переговоров об открытии линии воздушного сообщения Москва — Алжир на собственном самолете, чтобы лично пройти трассу[80]. С ним прибыли два новых переводчика Игорь Эйхенбаум и Павел Пистрак[81]. А еще он привез шестьсот килограммов посылок, собранных Мод Периго в Каире и Барбарой Адле в Тегеране. Это разнообразило рацион пилотов, которые в июле 1943 г. даже обратились в Алжир с просьбой о выплате дополнительного денежного довольствия, а затем, когда выяснилось, что это невозможно, так как «Нормандия», в соответствии с соглашением, оплачивается Советским Союзом, попросили прекратить перевод части зарплаты в Лондон, откуда она должна была пересылаться их семьям. Отправка денег семьям, до освобождения Франции, стала проблематичной. Пилоты писали, что в результате сложностей с привыканием к русской кухне и недостатком питания вынуждены покупать продукты на рынке, что стоит очень дорого, и они не имеют для этого достаточно средств[82].

Генерал Буска разрешил французской военной миссии не отправлять деньги в Лондон, а выдавать их пилотам.

Любопытно, что в то же самое время пилоты, узнав, что их советские механики отказались получать премиальные за сбитые самолеты и перечислили их в Фонд Обороны, совершили аналогичный жест. «Мы не наемники, а добровольцы. Мы приехали сражаться за Родину, а не зарабатывать деньги»[83]. Французские пилоты передали в Фонд Обороны 82 тысячи рублей. Летчики последующего пополнения уже не отличались подобными действиями.

Со стороны де Голля и советского командования вопрос о дальнейшем использовании полка в СССР решился положительно, хотя Пьер Пуяд был вынужден лично, вместе с полковником Мармье, отправиться в Алжир для решения вопросов существования части и пополнения ее личным составом. Он встречался с генералом Буска, с которым был близко знаком по службе и у которого он даже жил во время этой поездки. И с генералом Жиро. В результате блестящего доклада о состоянии дел в «Нормандии», о ее подвигах генерал Жиро наградил майора Пуяда Военным крестом с пальмовой ветвью и привел его в пример всей французской авиации. Авиаполку «Нормандия» за боевые успехи был разрешен к ношению аксельбант цвета ленты ордена Военного креста — сплетенный из желтой и зеленой нити[84].

Саботаж с пополнением

Вот что рассказывает про этот период один из «русских» пилотов «Нормандии» Константин Фельдзер, который провел в тюрьме в Тунисе около двух лет за неудачную попытку бежать к де Голлю. После высадки американцев в Северной Африке он участвовал в боях в Тунисе и над Сицилией, где сбил один мессершмитт. После окончания боев с июня 1943 г. он пытался попасть в СССР в полк «Нормандия». На первый рапорт о переводе командованием части ему было сообщено об отказе со стороны СССР принять его, как сына белоэмигранта. После чего он был переведен инструктором летной школы в Марокко.

Приехав за назначением в Алжир, он узнал, что практически все пилоты, с которыми он был знаком, подавали рапорты о переводе в «Нормандию» и получили отказы: «…двум братьям Амарже сообщили, что СССР не принимает близнецов… Розанову, Носовичу и де Бертрену сообщили, что СССР не принимает детей белоэмигрантов… Роже Соважу сообщили, что русские не принимают темнокожих… Бертран, Карбону Дешане, Сан-Марсо и де Сейн получили отказы без объяснения причин… всем говорили только „русские то, русские се“, все должны были знать, что это русские ответственны за ситуацию…»[85]