«Нормандия-Неман»

Константину Фельдзеру это показалось странным. Затем ему стало известно, что в Алжир прибыл советский представитель и тут же находится первый заместитель наркома иностранных дел Андрей Вышинский, прибывший на конференцию министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Знакомые арабские жулики, с которыми он вместе сидел в тюрьме, узнали и сообщили ему, в каком отеле поселились советские дипломаты. Терять было нечего, и он решил с ними встретиться.

Сначала, не выдавая своего киевского происхождения, он говорил через переводчика, которым выступил Виктор Авилов, советник Богомолова:

— Каковы условия для вступления в полк «Нормандия»?

Консул был удивлен вопросом и стал говорить более сухо:

— Мы набираем пилотов, которые хотят воевать против фашистских завоевателей. За свободу вашей и нашей страны. Я не понимаю ваш вопрос.

— Я задал его потому, что на сегодняшний день множество просьб о переводе в «Нормандию» были отклонены.

— Какие просьбы? Я еще не видел никаких обращений, кроме обещаний французских властей. Среди вопросов, порученных нашей миссии, набор летчиков в «Нормандию» стоит среди приоритетов первой значимости. В Северной Африке имеется множество опытных французских пилотов, которые не задействованы в армии. Ни одна просьба о визе в СССР на сегодня не была отклонена, потому что не было никаких просьб[86].

Так, к своему удивлению, Константин Фельдзер открыл, что набор летчиков в «Нормандию» саботировался французскими властями в Алжире. Он взялся сформировать группу.

Этот период омрачился другим событием — два французских летчика из французской эскадрильи «Лафайет», которой командовал Константин Розанов, перелетели к немцам. Было объявлено, что пилоты настолько истосковались по семьям во Франции, что не выдержали. Однако на самом деле считалось, что это акция немецкой разведки с целью деморализации французов, оказавшихся «освобожденными» англо-американскими войсками и среди которых был большой процент англофобов. Это стоило Розанову того, что в «Нормандию» он не попал. А жаль! Подполковник Константин Розанов, впоследствии первый французский пилот, преодолевший звуковой барьер, имел шанс стать командиром либо самой «Нормандии», либо авиадивизии «Франция». А в этом случае резонанс даже трудно представить: сын белоэмигрантов, бывший юнкер — командир французской части в СССР.

Константин Фельдзер очень боялся, что в сформированной им группе окажутся агенты вишистов или абвера, потому что это будет не только конец «Нормандии», это будет конец франко-советским отношениям и серьезный удар по де Голлю. Его активность даже смутила Богомолова, который уже знал, что Константин Фельдзер уроженец Киева — и прекрасно владеет русским языком:

«— Нас нисколько не интересуют политические взгляды французских пилотов, сражающихся рядом. Это их дело, они могут быть республиканцы, роялисты, коммунисты или убежденные бонапартисты. Мы от них просим одного — сражаться с гитлеровской Германией, и сражаться честно. С другой стороны, если вдруг французские пилоты, сражающиеся на нашей стороне, станут радоваться нашим неудачам и, наоборот, восторгаться успехами противника, это могут плохо принять их собственные товарищи…

Затем консул добавил:

— Если же вдруг вы или французские пилоты вздумают восстановить на троне царя, это не представит никаких проблем для нас, потому что сто миллионов русских этого не захотят»[87].

* * *