Норманская теория. Откуда пошла Русь?

«Ежемесячные сочинения» прекратились в 1765 г., когда Миллер перешел на службу в Москву, а преемника ему по редактированию журнала в Академии не нашлось. Наскучив академическими интригами, Миллер охотно принял предложение на место главного смотрителя Воспитательного дома в Москве, но уже в следующем году он благодаря князю Голицыну стал начальником Московского архива иностранной коллегии.

С этой минуты ожил этот архив, столь важный для русской истории. Здесь хранится не одна дипломатическая переписка московского правительства с конца XV в.; Посольский приказ заведовал и другими отраслями управления, и все документы по этим частям государственного управления также сохранились в его архиве, причем в замечательной полноте.

Миллер почувствовал себя, как дома, в этой атмосфере. Он начал систематическое описание архива, продолженное его преемниками. Кроме того, он начал обрабатывать находившийся там материал; он хотел написать новую русскую историю начиная со времени самозванцев.

Ломоносов не спускал глаз с Миллера долго после речи и в Москве; он очень опасался работ Миллера, в каждом его произведении он видел занозливость и предосудительные речи, говорил, что Миллер замечает только пятна на одежде российского тела, не замечая ее украшений.

Первые статьи Миллера по новой русской истории были напечатаны еще в «Ежемесячных сочинениях». Ломоносов подал записку и добился того, что Миллеру было запрещено продолжать его труды.

Екатерина блоговолила к Миллеру и купила у него за 20 тыс. руб. его богатую рукописную библиотеку, которая присоединена была к Петербургской публичной библиотеке.

Миллер умер в 1783 г. Важнейшие его сочинения: 1) «Речь о происхождении имени и народа росского»; 2) начатое им «Описание сибирского царства» и 3) «Опыт новейшей истории России». После Татищева в XVIII в. никто не сделал больше по собиранию и предварительной обработке источников русской истории.

В. К. Тредьяковский

Академик профессор Василий Кириллович Тредьяковский (1703–1769), первоначально примкнувший к мнению Миллера по вопросу о варяжском происхождении Руси, потом перешел на сторону его противников, вероятно, под влиянием взглядов Ломоносова и Татищева.

Роль Тредьяковского в Академии была очень печальна: он постоянно был «сатирически прободаем». Это происходило от полного отсутствия у него литературного таланта.

В 1758 г. он написал три исторические диссертации. В этих трех диссертациях, тесно между собой связанных единством мысли, Тредьяковский примыкает частью к Татищеву, частью к Ломоносову. Он доказывает, что некогда, еще до немцев, в Пруссии господствовали славяне. Он потратил много учености, чтобы доказать свои положения, но о них можно сказать, что в них много пустоши, часто досадительной и для России предосудительной, как сказал Ломоносов о сочинениях Миллера. Для доказательства своих положений он дает полную волю воображению в области грамматики: Каледония — Хладония (холодная страна), скифы — от «скитаться», варяги — от ворять, предварять (забегать вперед), сарматы — от замарать и пр. Легко понять, что эти исследования не могли оставить заметного следа в русской историографии.

М. В. Ломоносов

Большее значение имели труды Михаила Васильевича Ломоносова (1711–1765). Нападки Ломоносова на Миллера не просто личного свойства: они вытекали из его патриотических взглядов.

Ломоносов случайно должен был приняться за изложение русской истории — работу, ему наименее сподручную. И без того ученые его работы были чрезвычайно разнообразны; что он со вниманием относился к современному гигиеническому и экономическому положению народа, это доказывает его письмо к Шувалову о средствах к размножению и сохранению российского народа.

Сами немцы признавали огромные таланты и ум Ломоносова, но они говорили, что с ним жить нельзя по его самолюбию. Он нашел себе покровителя в лице знаменитого тогда мецената Ив. Ив. Шувалова. Последний (через посредство которого Вольтеру было предложено написать историю Петра Великого) задался мыслью создать историю России, составленную в патриотическом направлении. Разумеется, за такое дело естественнее всего было взяться первому уму и самому блестящему перу в России.

Шувалов доложил об этом императрице, и она изъявила свою волю. После этого отказываться уже нельзя было. Поручение, очевидно, было официальное. До нас дошли отчеты Ломоносова Шувалову по исполнению этого поручения.

Ломоносов тотчас вошел в сношения с Татищевым, который жил тогда в своей подмосковной деревне, махнув рукой на свой громадный труд. Ломоносов собрал важнейших писателей, древних и средневековых, у которых находились известия о России, и все это тщательно прочитал. В отчетах Шувалову он говорил о том, что прочитал и сколько выписок сделал. Пожилой ученый, очевидно, с трудом одолевал громадный и непривычный материал.

Среди этих усиленных работ Ломоносов с горечью должен был покидать свои занятия в химической лаборатории, которые он притом считал очень полезными для России.