Норвежские каникулы

– Нет, конечно! – Девушка возмущенно повысила голос. – Идиоту понятно, что она вышла за папу замуж, чтобы устроиться в Норвегии, а потом избавиться от него. Эта русская его измучила своими истериками. Мне кажется, она ненормальная.

– Почему тебе так кажется?

– Ей мерещился Крюгер! Это что, нормально?

– Может быть, ее действительно кто-то пугал?

– Никто ее не пугал! Она просто психически больная, как дядя Мартин.

– Брат твоей мамы?

– Да. Когда он заболел шизофренией, ему тоже мерещилась всякая чушь. А потом он сжег себя. Татьяна тоже будет гореть в аду.

– Ты была очень близка с папой?

– Конечно, он самый лучший, всегда помогал, никогда не ругал, чтобы не случилось. Как я теперь буду без него? Несправедливо, что самые близкие люди покидают меня. – Марте заплакала.

– Ты потеряла еще кого-то?

– Дядю Мартина. Он всегда был рядом и поддерживал нас.

– Твоя мама и дядя Мартин были близки?

– Конечно. Они же родные брат и сестра! Мартин шутил, что у всех нас даже имена начинаются на букву эм: Мартин, Магрет, Марие, Марте, Микал.

– А с остальными братьями и сестрами у мамы были хорошие отношения?

– Да. Но дядя Мартин был самым добрым из всех ее братьев и сестер. Простите, мне пора работать. – Марте встала и, не прощаясь, скрылась в подсобном помещении пиццерии.

20

Алинуся проснулась от того, что назойливая муха настойчиво лезла ей в рот.

– Проклятая ферма. – Алина рывком села и с отвращением замахала руками. Еще несколько насекомых летали по комнате и невыносимо громко жужжали.

– Гадость! – Алинуся в отчаянии, накрылась с головой одеялом, поняла, что больше не уснет, схватила одежду и выбежала из спальни. Она долго оттиралась под душем от бацилл, отставленных на теле мухами, а потом спустилась вниз. В гостиной на столе стоял пакет мюсли, молоко и свежая голубика. Татьяна говорила по телефону на норвежском языке. Заметив Алину, она кивнула, давая понять, что скоро закончит разговор. Алинуся вышла за дверь. Утро было теплым, но пасмурным, накрапывал мелкий дождь.

– Идем завтракать. – Татьяна подошла к ней сзади. – Мне надо съездить в Ставангер, получить документы и зайти в похоронное бюро. Поедешь? Ты можешь погулять по городу, пока я занимаюсь делами.

– Конечно, – согласилась Алина. – Ты не хочешь позвонить хозяевам летнего дома?

– Совсем забыла, – спохватилась Татьяна. Она несколько раз кому-то перезванивала и говорила по-норвежски. Алинуся терпеливо ждала. Наконец Татьяна отложила телефон.

– Я дозвонилась до их сына, – сообщила она. – Старики переехали жить в Испанию. Дом выставлен на продажу, и никто там не был уже долгое время. Разве что покупатели приезжали смотреть дом. Он спросит у риэлтора, были ли просмотры в последнюю неделю.

Когда они добрались до города, небо расчистилось, солнце пригревало, быстро высушивая мокрую после дождя набережную.

Татьяна поспешила к автобусной остановке, а Алина побрела гулять по городу. Она прошлась по узким горбатым улочкам старой части Ставангера, посидела в кафе на цветной улице Овре Холмегатен, где все дома были раскрашены в разные цвета, изучила ассортимент маленьких магазинчиков вблизи гавани. Алинуся купила горные ботинки и набрала на круглую сумму исландской косметики из вулканических минералов, обеспечив магазину недельную выручку. Аннотация к косметике и девушка-консультант гарантировали чудодейственные свойства и мгновенное омоложение кожи до состояния младенчества. Внушительные ценники под баночками с исландским пеплом окончательно убедили Алину в его уникальности.

На остров они вернулись только вечером. По дороге к ферме Татьяна молчала. Алинуся косилась на нее, пытаясь понять, что чувствует новоиспеченная вдова. После смерти Бьёрна Татьяна не плакала, казалось, она ушла в свои мысли и сосредоточенно о чем-то думала. Алинуся решила, что все по-разному переживают утраты, Татьяна имеет право это делать по-своему.

У офиса лососевой компании стоял Евгений. Проезжая мимо него, Татьяна остановилась.

– Как дела? – Евгений подошел к автомобилю. Вместо ответа Татьяна пожала плечами.

– На острове дети Бьёрна. Приплыли днем на лодке. Микал возится с моторкой у вашего пирса, – сообщил Евгений.

– Понятно. – Татьяна угрюмо вздохнула. – Надеюсь, они не остались на ферме.

– Дом ведь замкнут, – удивилась Алина.

– У них есть ключ.

– Ты что, боишься их? – Алинуся повернулась к Татьяне.

– Нет, просто представляю, как все будет.

– Удачи, – пожелал Евгений.

Входная дверь дома была не заперта. В гостиной никого не было, но сверху слышались голоса и металлический скрежет. Они поднялись на второй этаж. В спальне Татьяны и Бьёрна у сейфа стояли на коленях две крепкие блондинки. Коротким ломом они пытались вскрыть дверцу сейфа.

– Что вы делаете? – поинтересовалась Татьяна.

– Какое тебе дело, убийца? – грубо ответила младшая из девушек, Марте.

– Ты не суд, чтобы выносить приговор. Ничего нового вы здесь не найдете, – спокойно сказала Татьяна. – Полиция все обыскала. В том числе, сейф.

– Почему тебя выпустили? – спросила старшая сестра.