Норвежские сказки

Парень бросил, и позади них выросла огромная гора. Пришлось троллям ворочаться домой за кирками и лопатами, чтобы срыть гору, а парень тем временем далеко уехал.

Несколько времени спустя лошадь опять велела ему оглянуться, нет ли кого позади.

— Целое войско в блестящих латах, — как жар горят!

— Это тролль; теперь он забрал с собой всех своих. Брось назад бутылку с водой, только берегись на меня брызнуть!

Парень так и сделал, но как-то нечаянно плеснул несколько капель на круп лошади. Вмиг сделалось огромное озеро, в котором очутилась и лошадь, но недалеко от берега, так что скоро выплыла на него. Тролли же, подъехав к озеру, нагнулись и давай хлебать; хлебали-хлебали, озера не выхлебали, а сами лопнули.

— Ну, теперь отделались от них! — говорит лошадь.

Ехали да ехали и выехали на зеленую поляну в лесу.

— Снимай теперь с себя латы и надевай свои лохмотья, — говорит лошадь, — расседлай меня, спрячь все в дупло этой липы, сделай себе парик из мха и ступай на королевский двор — он тут близехонько — и проси работы. А когда я понадоблюсь тебе, только приди сюда да тряхни уздечкой.

Парень так все и сделал, надел лохмотья и парик из мха и стал таким замарашкой, что никто бы и не признал его. Пришел он к королю во двор и стал проситься на службу при кухне, таскать воду и дрова. Но судомойка сказала:

— Зачем на тебе такой гадкий парик? Сними, я не хочу видеть такого урода.

— Нельзя, — говорит парень, — у меня голова паршивая.

— Так разве я возьму такого на кухню? — сказал повар. — Ступай в конюшню навоз вычищать, это тебе больше пристало.

Но главный конюх тоже велел ему снять парик, и когда узнал, в чем дело, тоже не пожелал взять его на службу.

— Ступай к садовнику, землю копать, это тебе больше пристало.

Наконец садовник оставил его у себя, но никто из других слуг не захотел спать с ним, так что ему пришлось спать в саду, под лестницей беседки, стоявшей на высоких столбах.

Вот раз утром, на восходе солнышка, снял он с себя свой гадкий парик и начал умываться и такой стал красавец, что просто загляденье.

Увидала его из своего окна принцесса, загляделась, — такого красавца она сроду не видывала. Она и спросила у садовника, отчего этот работник спит под лестницей.

— Да никто из слуг не хочет спать с ним в одной комнате! — сказал садовник.

— Пусть же он придет вечером и ляжет у моих дверей! — сказала принцесса. — Тогда и они, небось, перестанут брезговать им!

Садовник передал это парню.

— Так я и пошел! — говорит парень. — Еще подумают, что я приглянулся принцессе.

— Да-да, как раз и подумают про такого урода!

— Ну, коли велят, я пойду! — говорит парень.

Вечером, когда ему велели отправляться спать, он так затопал и загромыхал по лестнице, что пришлось попросить его быть потише, чтоб король не услышал. Улегся он и тотчас же захрапел во все горло. Тогда принцесса сказала служанке:

— Подкрадись к нему и сними с него парик!

Служанка подкралась, но только хотела стащить парик, как парень схватился за него обеими руками и сказал, что ни за что не даст своего парика. После того он опять повалился и захрапел. Принцесса подала знак служанке, и та стащила-таки с парня парик. Парень и стал опять таким же красавцем, каким видела его принцесса в саду на восходе солнышка. С тех пор парень каждую ночь спал возле принцессиной комнаты, и принцесса на него любовалась.

Только вдруг об этом узнал король и страшно разгневался, хотел было немедля казнить парня, да смиловался и только посадил его в темницу, а принцессу запер в ее комнате, чтобы она не смела выходить оттуда ни днем, ни ночью. Ни слезы, ни просьбы не помогли ей. Король только больше гневался.

Вскоре началась война, и королю пришлось драться с другим королем, который хотел отнять у него царство.

Услыхав об этом, парень упросил тюремщика пойти к королю и выпросить для него латы, меч и коня, чтобы и он мог идти воевать. Все покатились со смеху, когда тюремщик передал просьбу парня, и стали просить короля, чтобы он дал этому уроду какое-нибудь негодное оружие, — то-то смеху будет поглядеть, как он соберется на войну!

Вот парню и дали такое вооружение, да, кстати, негодную старую клячу, которая ковыляла на трех ногах, а четвертая волочилась.

Отправились они на неприятеля; не успели отъехать от королевского двора, как парень со своей клячей завяз в болоте. Уж он стегал-стегал ее, приговаривая: «Эй ты, ну! Эй ты, ну!». Она все ни с места. Другие покатывались со смеху. Но только они все проехали, парень соскочил с клячи, кинулся в лес, к липе и тряхнул уздечкой. Тотчас явилась лошадь и сказала: «Делай свое дело, а я уж свое сделаю!»

Когда парень явился, битва уже началась, и королю приходилось плохо. Не успели оглянуться, как парень разогнал неприятеля. Король и все его войско диву дались, кто бы это такой помог им, но никому не удалось приблизиться к чужому воину, а как только битва кончилась, его и след простыл.

Когда король с войском возвращался обратно, парень по-прежнему сидел на своей кляче в болоте и стегал ее без толку. Они давай хохотать:

— Глядите-ка, дурак-то все еще тут сидит!