Норвежские сказки

Медведь постучал, скала раскрылась, и они очутились в замке с множеством ярко освещенных покоев, где все блестело золотом и серебром. В большом зале был накрыт роскошный стол со всякой всячиной; великолепие было такое, что и рассказать нельзя. Белый медведь дал девушке серебряный колокольчик и сказал, что ей стоит только позвонить, если ей чего-нибудь захочется. Девушка поела, и ей с дороги захотелось поскорее отдохнуть, она и позвонила в колокольчик. Только позвонила, как очутилась в комнате, где стояла роскошная постель с шелковыми наволочками и одеялами и балдахином с золотыми кистями. Мебель и здесь вся была из золота и серебра. Когда девушка легла и потушила свечу, в комнату кто-то вошел и тоже лег спать. Это был сам белый медведь, который по ночам сбрасывал с себя шкуру. Так было каждую ночь, но девушка никогда не видела его в лицо, — приходил он вечером, когда она уже тушила свечу, а утром исчезал до рассвета.

Прошло несколько времени, и девушка начала скучать, — все одна да одна; крепко соскучилась она по родным. Белый медведь заметил, что она ходит невеселая, и спросил, что с ней; она и сказала.

— Ну, этому горю помочь можно! — сказал он. — Только обещай мне, что ты не будешь дома говорить с матерью наедине; она возьмет тебя за руку и поведет в комнату, чтобы поговорить с тобой без других, но ты не поддавайся, а то беда будет и тебе, и мне.

В воскресенье белый медведь явился и сказал, что теперь они могут отправиться в путь к ее родителям. Она села ему на спину, и они поехали. Ехали-ехали, наконец добрались до большого белого крестьянского двора; на дворе резвились ее братишки; все вокруг было так хорошо, что сердце радовалось.

— Вот тут живут твои родители, — сказал белый медведь. — Но не забывай, что я сказал тебе, иначе ты сделаешь несчастными нас обоих.

— Нет-нет, как можно, не забуду!

Медведь оставил ее у ворот и ушел.

Вот обрадовались ей, и родители, и братья, и сестры! Не знали, как и благодарить ее за то, чем они ей были обязаны, спрашивали, как живется ей самой, и радовались за нее, узнав, что у нее ни в чем нет недостатка. После обеда и вышло, как говорил медведь. Мать захотела поговорить с ней наедине. Девушка вспомнила слова медведя и стала отговариваться:

— Знаю, о чем ты хочешь говорить, да успеем еще наговориться об этом!

^{Она села ему на спину, и они поехали.}

Но как бы то ни было, матери все-таки удалось поговорить с нею, и девушке пришлось рассказать про медведя, который ночью становился человеком. Страсть хотелось ей увидать его, а то так скучно, все одна да одна.

— У! Это, пожалуй, тролль! — сказала мать. — Надо тебе посмотреть на него! Я научу тебя, как быть. На вот, возьми сальный огарок, спрячь его за пазуху, и ночью, когда тот заснет, тихонько засвети огарок и посмотри. Берегись только, не капни на него горячим салом.

Девушка взяла огарок и спрятала его за пазуху. Вечером белый медведь пришел за нею и увез ее.

Когда отъехали уже порядочный конец, медведь и спросил, не говорила ли она все-таки с матерью? Она не стала отпираться.

— Ну, если ты теперь поддашься советам матери, то накликаешь беду на нас обоих, — сказал он.

— Нет, как можно!

Ночью, как всегда, в комнату явился человек и лег. Когда девушка услыхала, что он спит, она встала, засветила огарок и поглядела на спящего. Перед нею лежал красавец принц. Она так обрадовалась, что не могла не поцеловать его, да по нечаянности и капнула на него три капли горячего сала. Он и проснулся.

— Что ты наделала? — сказал он. — Теперь мы оба будем несчастны. Если бы ты выдержала с год, ты бы спасла меня. Это мачеха заколдовала меня, так что я днем должен быть медведем и только ночью становлюсь человеком. Теперь все кончено, и я должен уехать от тебя к ней в замок, который лежит на восток от солнца, на запад от месяца, и жениться там на принцессе с носом в три аршина!

Горько заплакала девушка, но делать было нечего. Стала она расспрашивать его, нельзя ли и ей отправиться с ним.

— Нет, никак нельзя.

— Так укажи мне хоть дорогу; я отыщу тебя. Это ведь можно?

— Да, можно; только туда нет никакой дороги. Замок лежит на восток от солнца, на запад от месяца; туда тебе не добраться.

Утром проснулась она — ни принца, ни дворца; лежит она на зеленой лужайке, в темном густом лесу, а рядом с нею ее узелок с тряпьем, который она принесла с собой из дому. Протерла она глаза, выплакалась и пошла. Шла-шла много дней и пришла к большой горе. Под горой сидела старая-престарая старуха и играла золотым яблоком. Девушка спросила ее, не знает ли она, как пройти к принцу, который теперь в замке своей мачехи, на восток от солнца, на запад от месяца, и должен жениться на принцессе с трехаршинным носом.

— Откуда ты знаешь его? — спросила старуха. — Уж не на тебе ли он хотел сперва жениться?

— Да! Да!