Норвежский лес

Сейчас ты пошел за колой, а я тем временем пишу это письмо. Впервые пишу человеку, сидящему рядом со мной на скамейке. Не сделай я этого, похоже, ты вряд ли вообще поймешь, о чем я. Еще бы — ты же меня совсем не слышишь. Ведь так?

Знаешь, что ты меня сегодня очень обидел? Ты совсем не заметил, что я поменяла прическу. Я изо всех сил отращивала волосы и в конце прошлой недели наконец-то смогла вернуть себе женский облик. Но ты не обратил ни малейшего внимания. Мне казалось, что я стала еще симпатичней, думала, встречусь с тобой, спустя время, удивлю. А ты даже не заметил. Знаешь ли, это уже слишком. Ты, наверное, сейчас и не припомнишь, во что я была одета. А я, между прочим, девушка. Как ты ни занят своими думами, иногда мог бы обращать на меня внимание. Скажи мне хоть раз: «Какая симпатичная прическа», а потом думай и делай, что хочешь, — я бы тебя и так простила.

Поэтому я тебе вру. Встреча с сестрой на Гиндзе — ложь. Я собиралась сегодня остаться у тебя и даже взяла с собой пижаму. Да-да. В моей сумке лежат пижама и зубная щетка. Ха-ха-ха. Как дура! А от тебя приглашения не дождешься. Ладно, чего уж, тебе не до меня, ты хочешь быть один. Ну и оставайся. Думай, сколько влезет.

Я на тебя не обижаюсь. Просто мне грустно. Ведь ты так много для меня сделал, а я ничем тебе ответить не могу. Ты вечно погружен в свой мир. Я пытаюсь достучаться: «Эй, Ватанабэ, тук-тук!» Ты приподнимешь взгляд и сразу же затворяешься в себе.

Вот ты вернулся с колой. Идешь с задумчивым видом. Я подумала: чтоб ты упал, — но ты не падаешь. Сидишь рядом со мной и отхлебываешь из банки. Я надеялась, ты купишь колу, вернешься и наконец-то заметишь: «Ты что — сменила прическу?» Но… увы. Если бы заметил, я разорвала бы это письмо в клочки и сказала: «Давай пойдем к тебе. Приготовлю тебе вкусный ужин. Вместе уляжемся спать». Но ты — неотесанный чурбан. Прощай.

P.S.:

И больше не пытайся со мной заговаривать.

Я попробовал позвонить Мидори домой со станции Кичидзёдзи, но никто не отвечал. Делать было нечего и я бродил по городку, пытаясь найти себе такую работу, чтобы можно было совмещать с учебой. Свободным у меня был один из двух дней: суббота или воскресенье, к тому же я мог работать с пяти вечера по понедельникам, средам и четвергам, но найти подходящее место оказалось непросто. И я вернулся домой. Покупая что-то себе на ужин, еще раз позвонил Мидори. Ответила сестра:

— Мидори еще не вернулась. Когда вернется — даже не знаю.

Я извинился и положил трубку.

После ужина собирался написать Мидори письмо, но сколько ни переписывал, ничего не вышло, поэтому, в конечном итоге, решил написать Наоко.