Нос королевы

Наконец Хармони составила фразу, которая оказалась такой длинной, что пришлось пойти в комнату и записать её. Она заперла листок бумаги в ящик письменного стола, где хранила альбом со своими рисунками, и решила, что после ланча, точнее, после дальней прогулки на «Ледоколе», прочтёт ещё раз и посмотрит, всё ли там правильно.

После чая Хармони поднялась к себе в комнату, села на кровать и, убедившись, что фраза записана верно, потёрла край монетки напротив носа королевы:

— Я хочу, чтобы моя старшая сестра, Мелоди Паркер, смогла поехать — но чтобы не очень надолго и чтобы это не стоило ей денег — в Америку.

Она положила монету в карман и легла на кровать, думая о двух оставшихся желаниях. Внизу зазвонил телефон, и до неё донёсся голос матери, взявшей трубку. Она услышала, как мама зовёт Мелоди, и потом взволнованный голос сестры, хотя слов нельзя было разобрать.

Спустя минуту Хармони услышала, что её зовут.

— В чём дело? — спросила она, перегнувшись через перила.

Внизу, в холле, Сиамка улыбалась во весь рот, словно Чеширский Кот.

— Харм! Харм! — крикнула она. — Ты не поверишь! Позвонила мамина сестра, тётя Джессика, — ну, ты знаешь, моя крёстная, она замужем за американцем, — и они хотят, чтобы я прилетела к ним, в Калифорнию, в следующий вторник на целых две недели! Представляешь, они собираются заплатить за билет и за всё остальное! Ну не чудо ли это? Можно подумать, что ты волшебница!

ГЛАВА 8 «Уступи дорогу»

Два дня — это был уик-энд — в доме Паркеров у всех было приподнятое настроение. Мелоди радовалась предстоящей поездке. Миссис Паркер была довольна, потому что Мелоди радовалась. Мистеру Паркеру доставляло удовольствие, что миссис Паркер довольна. А Хармони было приятно сознавать, что благодаря ей воцарилась эта необычайно лучезарная атмосфера.

— Или скорее, — как она сказала своим слушателям в курятнике, — благодаря носу королевы.

Она вынула монету из кармана новых, пока ещё совершенно розовых джинсов и начала забавляться, меняя выражение королевского лица.

— В школе, — поведала она королевскому профилю, — меня иногда называют «любопытная Паркер»[8].

На лице королевы появилось выражение неодобрения.

— Видите ли, это просто шутка, из-за моей фамилии. Вообще-то я не особенно любопытна и не сую нос куда не следует.

Выражение королевского лица немного смягчилось.

— Ну а ваш нос, он «королевский — не римский, не вздёрнут, а прям».

Королева усмехнулась.

— Что же попросить его на этот раз — вот в чём вопрос…

Хармони спрашивала себя об этом и в последующие дни. Мелоди улетела в Америку. Для неё нашлось место на ближайшем рейсе. Паркеры усадили её в самолёт, а потом стояли вместе и смотрели, как большущий лайнер оторвался от земли и поднялся над Хитроу.

По пути домой Хармони молча сидела на заднем сиденье. Её молчание родителями было истолковано неверно.

— Скучаешь о ней, да, дорогая? — проворковала Голубка.

Вместо ответа последовала серия быстро сменяющих друг друга гримас — Начинается! потом Я Терпеть не Могу Мою Сестру и в заключение Моя Мать Сведёт Меня с Ума.

Морской Лев в водительское зеркало увидел это представление.

— Не дурачься, Хармони! — рявкнул он.

Хармони пригнулась за сиденьем, состроив гримасу Не дурачься, Хармони, и не распрямлялась, пока не перешла к Никакими Пытками не Заставишь Меня Это Сделать и под конец — к Скрытой Насмешке. После этого она вынырнула без всякого выражения на лице.

— Твоя младшая дочь… — вздохнул Морской Лев, бросив многозначительный взгляд на Голубку.

Вечером Хармони пасла Аниту в саду, покачивая Рэкса Рафа Монти в руке. На лице застыло выражение Сосредоточенно Думаю. Итак, одно желание потрачено впустую, одно ушло на Мелоди; для неё самой нос королевы исполнил три желания. И только одним из них было животное. Не то чтобы она сожалела о часах или «Ледоколе», они потрясающие. Но, когда она впервые разговаривала с дядей Джинджером, когда он сказал, что немного разбирается в волшебстве и, пожалуй, мог бы ей помочь, тогда она мечтала только о животных, чтобы их было много, всяких-всяких.

Теперь осталось только два желания.

— Ладно, — сказала Хармони Рэксу Рафу Монти, — решено.

И она придумала новую гримасу, подходящую к этому заявлению, — глаза сужены, губы плотно сжаты, подбородок выдвинут.

— Тебе не следует обижаться, — улыбнулась она. — Такого, как ты, не будет никогда. Но я собираюсь пожелать то, о чём всегда мечтала. Я хочу щеночка. И не просто любого щеночка. Я точно знаю, какого хочу, и нос королевы мне его раздобудет.

Она вынула монету и, посерьёзнев, обратилась к королеве: