Носферату

Юлий продолжал ругаться, не слишком следя за дорогой, так что я повел его в паб, куда только что засунул дядю Брутю. Мы сели за маленький столик в глубине. Дядю за три столика от нас окучивала чудовищная блондинка, но я решил, что спасу его позже. Юлий тем временем заказал мне стакан минералки, а себе двести граммов водки. Я решил дать ему выговориться, а иначе ни о каком деле не могло быть и речи.

— Да ладно тебе, Юл. Хлоя тебя любит, и ты это прекрасно знаешь.

Он картинно прикрыл глаза рукой:

— Знаю, Ферро, знаю, но лучше бы она любила кого-нибудь другого. Она не дает мне жить. А я хочу, представь себе. Она обвиняет меня в том, что я андроид, что мне не нужно спать и есть. Что ем я, потому что лжив по натуре. А в то время, когда она спит, я ей изменяю.

Я старался, но не смог сдержать усмешки.

— Зачем тебе водка? Обновил вкусовые рецепторы? Ты же раньше алкоголя не чувствовал. Или ты еще и пьянеть научился?

Юлий ухватился за мою улыбку, как за спасательный круг, и обрушился на меня с яростью лавины:

— Вот именно, ты смеешься, а мне каково? Я всегда был человеком, хотел быть. Я постоянно стараюсь совершенствоваться, становиться более человечным, а ей не нравится. И знаешь что. Я давно мог бы заказать себе на Гриане у Марь новую внешность и смыться. Уехать куда-нибудь, подальше от этой сумасшедшей. Но ведь я досовершенствовался до того, что люблю эту дуру и жизни без нее не представляю. А значит, несмотря на то, что она на твоих глазах пыталась бросить в меня сковородой, я сегодня вечером буду с ней мириться.

Юлий залпом выпил свой стакан, и замызганный мужичок у стойки покосился на него с восхищением. Я облегченно глотнул минералки. Можно было приступать к делу.

— Юлий, я тут подумал… Может, тебе немного отдохнуть и развеяться? Съездить куда-нибудь…

Он посмотрел на меня свирепо и безумно, как Макбет, и молча заказал еще стакан водки.

— Ну ладно, — сдался я. — Признаюсь, мне нужна твоя помощь. Очень нужна. Надо быстро и незаметно для окружающих слетать на Саломару. Собрать информацию, сплетни, слухи, в конце концов, стащить какой-нибудь местный носитель информации, не знаю, что у них там. В общем, хотелось бы твоему лучшему другу Ферро знать об этом дивном новом для землян мире побольше. Сделать это все надо аккуратно, не слишком бросаясь в глаза местному населению. И при этом уложиться в двадцать четыре часа вместе с дорогой. Всю командировку: полет, дачу на разнообразные лапы, моральный и материальный ущерб пострадавшим сторонам, если такие отыщутся, — все оплачиваю я. За работу плачу столько же, сколько успеешь промотать за сутки, считая с настоящего момента. Согласен?

Информация была нужна мне как воздух. Завонявшийся дипломатический гость с каждым часом разъедал своим трупным ядом карьеру и самые основы личности моего дяди. И его племянник, Носферату Джеймсбондович Шатов, обязан был бескорыстно прийти на помощь, взамен попросив лишь позволения отчитаться о подвиге перед Вселенной скромной журнальной статьей в двенадцать-пятнадцать тысяч знаков кириллицей. Земляничный профессор Насяев явно не собирался распространяться по существу. Больше получить бесценные сведения было неоткуда, а учитывая определенно завышенный уровень секретности вокруг дипломатических отношений с Саломарой, открыв любой справочник малоизученных планет, я мог обнаружить лишь стандартную страшилку для космических туристов-«дикарей», повествующую о том, что там «воды нет, растительности нет, населена роботами…». И это в том случае, если повезет и на соответствующих страницах не окажутся две крошечные, замкнутые в ленту Мебиуса статьи «Саломара. См. Саломарский» и «Саломарский. См. Саломара». Мне нужны были факты. Не жареные — простые, сырые, невкусные и неудобоваримые на вид, но достоверные факты. И посланец, который мне эти факты раздобудет. Я смотрел на Юлия, как, наверное, Ной смотрел на белоснежного голубя в своей руке в надежде, что именно он вернется и принесет весть о том, что вода ушла.

Юлий чистил перышки. Он щелкнул ногтем по стакану, смахнул пылинку с лацкана пиджака и принял равнодушный вид, но уж кого-кого, а меня на такой кривой кобыле не объедешь. Я всегда отличался умом и сообразительностью, а Юла знал как облупленного. Поэтому он мог сколь угодно строить невозмутимые рожи — я точно знал, что рыбка уже клюнула. Причем села на крючок так прочно, что можно уже сейчас начинать сбавлять цену. Но я никогда не экономил на друзьях и на тех, кого считал друзьями, хотя на последних сколотил бы целое состояние.

— Не надо так кривиться, я же знаю, что тебе интересно.

Юлий не улыбнулся, по-суперменски приподнял домиком бровь и отрицательно покачал головой. Я мужественно выдержал паузу. Он раскололся и засмеялся: