Носящий-серое-одеяло (СИ)

Они сидели в дальнем углу зала ожидания, доедая мороженое. Джесси болтала ногами. Рэд откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову и прикрыв глаза.

— Ты сильно устал? — робко спросила Джесси.

— А ты думала?

— До нашего автобуса ещё долго… Ты спи.

— Ещё чего! А вообще-то…

Он осмотрелся — никто не обращал на них особого внимания.

— Ладно, мне и вправду надо отдохнуть. Приглядишь тут?

Джесси кивнула.

Расстегнув куртку, Рэд пошарил в боковом кармане.

— Чёрт, совсем забыл. На, держи вот.

Мамина фотография!

Обомлев, Джесси вскинула на него глаза.

— Да бери же! — прикрикнул Рэд. — А то выброшу. Дурёха…

Подложив под голову свой рюкзак, он растянулся прямо на полу за креслами. Джесси сидела тихо, как мышь, и смотрела на него.

Он ещё больше осунулся за прошедший день. Глаза совсем ввалились, скулы обтянуло… Он, наверно, и у Тайсонов никогда не ел как следует, и в школе не обедал никогда — деньги тратил только на свои сигареты… И губы у него шелушатся. На виске шрам, и на подбородке, оказывается, не ямка, а тоже заживший шрам… Что же он хочет делать там, в своих Холмах? И что теперь делать ей?

Монотонно замяукал голос из репродуктора. Тут же Рэд взметнулся, приподнявшись на локте: глаза сощурены, блестят зло и остро, будто он вовсе не спал. Обнаружив, что сидит возле него на корточках, Джесси в панике вскочила.

— Чего уставилась? Я тебе не телевизор! — сердито бросил он и тоже поднялся.

— Я… нет, просто… извини… Рэд, а почему у тебя вот тут шрам? Ох… — она в смятении прикусила пальцы. Это было совсем уж невежливо: сперва рассматривать спящего человека, а потом задавать вопросы о его внешности!

— Этот? — странно усмехнувшись, Рэд потёр подбородок. — В одном гадюшнике, давно уже, сигаретой прижгли. Эй, эй! — он быстро подхватил под локоть побелевшую Джесси. — Тьфу, чтоб тебя, да сядь ты хоть, что ли! Цветочек-лепесточек…

Вся дрожа, она спрятала лицо в ладонях.

— Да как же так можно, Рэд?!

— А вот так и можно, — он скривил губы. — Добрые люди, да? Я других не видел, только таких. Да не трясись ты!

Он сел рядом, коснувшись её плечом.

— Дурная ты всё-таки. Не пойму, какое тебе дело до меня… и не боишься же!

— Кого? — прерывающимся шёпотом спросила Джесси, безуспешно ища в кармане бумажный платок.

— Кого-кого, ясно, меня… Ну что глядишь? Я иногда и сам себя боюсь. Хуже зверюги стал, думаешь, не понимаю? Ладно, всё равно уже недолго осталось…

Рука его конвульсивно сжалась в кулак, и Джесси робко дотронулась до неё, заглядывая в его потемневшее, ставшее совсем взрослым лицо.

— Что, никак опять пожалела? — он резко отдёрнул руку. — Сопли лучше вытри… А, чёрт! Наш автобус!

*

Приземистый длинный «грейхаунд» уже урчал мотором на посадочной площадке. Высунувшись из салона, водитель весело подгонял запоздавших пассажиров. Свистнул и Рэду с Джесси:

— Торопитесь, ребятки! Отправляемся.

Рэд быстро пошёл по салону. Стараясь не замечать любопытных взглядов, Джесси догнала его, неловко потянула за рукав.

— Давай прямо здесь сядем. Места есть.

— Чего на виду-то торчать? Пошли в хвост!

— Меня там укачает… — виновато прошептала она, пряча глаза.

— Тьфу! Садись тогда тут, у окна… Связался с тобой…

Закинув сумки наверх, Рэд устроился рядом с нею, бросив хмурый взгляд на зашушукавшихся дам, сидевших через проход от них. Дамы мигом умолкли.

Зашипели, сдвигаясь, двери. Автобус мягко тронулся, тихо зажурчала музыка в динамиках.

— И покурить не успел с тобой, — досадливо поморщился Рэд. — Ладно, что теперь… Дрыхни.

— А ты?

— Да чего ты всё — а ты, а ты?! О себе бы лучше побеспокоилась — папочка там небось с ума сходит, а она тут со шпаной разъезжает! Всё, хватит трындеть!

Вздохнув, Джесси покорно закрыла глаза. Автобус плавно покачивался, за окном начало темнеть…

Почувствовав движение рядом, она вздрогнула.

— Рэд… ты что?

Тот нагнулся мимо неё к окну, пытаясь разглядеть что-то в полумраке. Глухо промолвил:

— Миссури.

*

Старуха Миссури. Всё. Отсюда уже начинается наша земля. Наша… Хотя какая она, к чёрту, моя, я ведь и не жил здесь почти. Тогда что же так ноет внутри?..

Смешно, сперва мне никак не давали забыть, кто я такой — индеец, дикарь, краснокожее отродье… а теперь я знаю, что лучше умереть, чем забыть это.

Дакота… Я тоже — дакота. Что бы там дальше ни было, теперь мне отсюда дороги нет.

Спит уже эта… козявка. Замоталась вконец. Странно, то ли в окно вереском пахнуло, то ли это волосы у неё… А две клуши рядом все глаза уже об нас обмозолили, стервы. Запомнят ведь, не каждый день такую парочку увидишь… И всё-таки — что ей до меня?

Ладно. Скоро Кеннебек. Пора. Лишь бы не проснулась.

*

— Девочка! Слышишь, девочка!

Озабоченное незнакомое лицо склонилось над нею. А-а, это та дама в кудряшках, что сидела напротив.

— Уже Пирр, пора выходить!

Рассвет в окне… какой-то Пирр… Рэд!

Похолодев, Джесси судорожно вцепилась даме в рукав:

— Рэд… мой друг… он со мной был! Где он? Вы не видели?

Поджав губы, женщина оглянулась на свою соседку.

— Этот… твой друг вышел гораздо раньше.

— Где?!

— Не помню. Часа три или четыре прошло уже, да, Конни? Там, по-моему, их резервация рядом. Он не обокрал тебя?