Ностальгия

…Момент Сергей выбрал удачно: продавщица из овощного отдела куда-то отлучилась, а та, что в рыбном, была занята важным делом: пыталась отколоть несколько рыбин от смерзшейся глыбы не то минтая, не то хека. Товар этот, как ни странно, время от времени покупали, несмотря на крайне неаппетитный вид. В основном старушки, не иначе как для кошек. Цена тридцативосьмикопеечного продукта в переводе на современные деньги получалась более чем умеренная.

Пытаться прошмыгнуть в дверь незаметно Сергей не стал. Шагнул к ней не таясь, уверенно. Если так идет в подсобные помещения магазина солидно выглядящий человек, сразу ясно: направляется он туда не затем, чтобы стибрить бутылку портвейна из оставленного без присмотра ящика. Что вид у него достаточно солидный, Сергей не сомневался: под распахнутым кожаным пальто — дорогим и стильным — строгий деловой костюм с галстуком.

Расчет полностью оправдался. Никто не крикнул в спину: «Эй, гражданин, куда это вы?!»

Дверь скрипнула и пропустила Сергея внутрь.

Глава восьмая. Посторонним вход воспрещен, выход — тем более

1

Смелое журналистское расследование едва не завершилось весьма плачевно после первого же шага. В самом прямом смысле после первого — Сергей шагнул в темноту и едва не загремел вниз по крутой лестнице, начинавшейся сразу за дверью.

Совсем уж непроглядной тьма не была, светила там некая пародия на лампочку, ватт на пятнадцать, никак не ярче. Но после залитого светом торгового зала — все равно что и не светила, ступени Сергей не разглядел.

По счастью, обошлось, — закачался, взмахнул руками, но все же удержал равновесие.

Спускался осторожно, глаза постепенно привыкали к полумраку. Лестница оказалась невысока, не больше десятка ступеней. Дальше тянулся длинный коридор, освещенный тоже весьма скудно — несколько столь же тусклых лампочек на большом расстоянии одна от другой.

Сергей двинулся вперед, пожалев об отсутствии фонаря: двери, если таковые имелись в стенах коридора, можно было отыскать лишь на ощупь. Но впереди он увидел нечто, внушавшее надежду: неровный освещенный прямоугольник — свет наверняка падал из распахнутой двери.

Подошел, заглянул, — никого. Зашел, осмотрелся. Две длинных деревянных скамьи, вдоль стены — ряд высоких узких шкафчиков. И еще пара дверей. Надо полагать, именно здесь переодеваются грузчики, мясники и прочие подсобники. Так, а что здесь? Душевая, тоже пустая… Продолжим разведку…

За второй дверью послышались голоса. «Похоже, мне туда», — решил Сергей, но тотчас же понял, что ошибся.

Уверенный, начальственный баритон кого-то распекал — слов не разобрать, но интонация места для сомнений не оставляла. Нет уж, к начальству надо ходить официально — позвонить, договориться о встрече. И беседовать в директорском кабинете, а не темной подсобке, куда пришлось пробраться не совсем легально.

Баритон слышался всё громче, все отчетливей — и Сергей поспешно вышел из раздевалки, быстро и бесшумно пошагал дальше по коридору. Пусть начальник уйдет, а затем можно будет поближе познакомиться с объектом или объектами его гнева.

Хотя на самом деле затея нравилась всё меньше… Обстановка давила, еще как давила… И мысли в голову лезли нехорошие: в этаком местечке самые мирные экономические жулики могут весьма круто обойтись с человеком, сующим нос в их дела — очень уж антураж располагает…

Коридор повернул, но отчего-то не под прямым углом… И вроде как стал шире и выше, толком не разглядеть, освещение стало вовсе паршивым, лампочки остались позади, за поворотом… Или это уже не коридор, а другое, более обширное помещение? Сергей шагнул в сторону, вытянув вперед руку, пытаясь понять, где стена…

Почувствовал движение под ногами, нечто живое и небольшое вскользь коснулось штанины. Ох… От неожиданности Сергей дернулся в сторону, чуть не упал, и как-то очень нехорошо защемило в груди. Крыса? Кошка? Какая разница…

Он постоял в темноте, массируя грудь через рубашку. Звоночек, однако. И не первый — сегодня, во время разговора с Угалаевым, ощутил нечто схожее. Хватит заниматься самообманом: дескать, чувствуешь себя как в двадцать пять, — пятый десяток есть пятый десяток, скоро визиты к врачам станут привычным делом…

Сергей так и стоял у стены, размышляя, пойти ли вперед, или вернуться назад, — и тут его прихватило по-настоящему.

2

Стало темно. Полная, абсолютная тьма — исчезли даже слабенькие отблески света, сочившиеся сзади, из-за поворота коридора. В груди сжалась чья-то огромная лапа — безжалостная, с длинными острыми когтями, стиснула так, что ни вздохнуть, ни крикнуть, и когти вонзались все глубже, все больнее.

Рук и ног Сергей не ощущал, как и всего остального тела — не мог даже понять, стои?т ли он еще, или уже валяется на грязном холодном полу.

Глупо… До чего же глупо… В голове вертелась лишь эта мысль — неторопливо, тягуче. Казалось глупым и обидным умирать именно здесь и именно так…