Ностальгия по чужбине. Книга первая

Поскольку эту работу я проделывала уже во второй раз (генеральная репетиция была проведена накануне для фотографии на паспорт, которую я сама же и сделала с помощью «Полароида» Юджина-младшего), то заняла она примерно на час меньше. Фотографию своего прообраза я бережно вложила в пластиковую папку вместе с документами, чековыми книжками и авиабилетом на рейс Лос-Анджелес — Балтимор — Лондон — Цюрих. Вместительный черный саквояж с золотыми замками из добротной лайки, которые мы с Юджином купили очень давно, еще во время нашего свадебного путешествия в Акапулько, был заполнен вещами только наполовину — я побросала их автоматически, поскольку даже представить не могла, что именно может понадобиться в ближайшее время. И понадобится ли вообще…

Присев по так и не искоренившейся советской привычке перед дорогой, я окинула взглядом свою спальню. Без детей, которых утром увезла к себе Элизабет, дом казался тихим и необитаемым, как склеп темной ночью. Юджин по-прежнему находился без сознания, однако утром доктор Уэйн впервые сказал мне, что его жизнь вне опасности. При этом, как и все врачи, он говорил о времени, о необходимости не форсировать события, о том, что процесс восстановления, возможно, будет очень долгим… Но все это уже не имело никакого значения. С моей души свалился первый камень — не самый тяжелый (естественно, после того, как я узнала, что самое страшное уже позади), но не дававший мне свободно дышать ни секунды. Юджин заплатил свою цену за нашу жизнь, приняв вместо меня три пули. Теперь наступала моя очередь. В этом ужасно признаваться даже самой себе, но я была по-своему рада, что мой несчастный муж все еще был без сознания. Это избавляло от необходимости что-то объяснять, уговаривать, доказывать… Мудрая Элизабет, в отличие от своего сына, поняла все без слов и сразу.

Теперь, когда мои дети и муж находились в безопасности, я имела полное право вспомнить время, когда все зависело только от меня. И больше ни от кого на свете…

— Доктор Уэйн, я хотела кое о чем попросить вас…

Шестидесятилетний хирург в очках и с наголо обритой головой, которая отражала свечение люминесцентных ламп наподобие театрального прожектора, молча кивнул.

— К моему мужу никого не пускают, ведь так?

— Да, миссис Спарк.

— На меня, как на жену, также распространяется это правило?

— В особо тяжелых случаях мы делаем для жен исключение.

— Данный случай подходит?

— Думаю, вполне…

По выражению его гладко выбритого лица с двумя глубокими вертикальными морщинами, было видно, что он не совсем понимает, куда я клоню.

— Я была бы вам очень благодарна, доктор Уэйн, если посторонним, которые попросят меня к телефону или изъявят желание передать мне что-то очень важное, сказали, что я неотлучно нахожусь у постели мужа и ни с кем не желаю разговаривать…

— Так вы остаетесь в реанимации?

— Я улетаю сегодня днем. Так надо, док…

— А если это будет полиция? — спросил хирург и посмотрел на меня так, словно впервые увидел. — Тем более, что вчера они уже наведывались…

— Полиция здесь больше не появится, — улыбнулась я. — Во всяком случае, в ближайшее время…

— Ну что ж, миссис Спарк, вам виднее.

— Спасибо, док! — Я сжала его тонкие пальцы. — Буду звонить вам так часто, как смогу. Я очень люблю вашего пациента. Передайте ему это, как только он придет в сознание.

— Обязательно передам…

В аэропорт я приехала на такси за тридцать минут до начала регистрации. Поплутав по огромному залу для вылетающих, я отыскала обособленно стоявший таксофон и, опустив сумку к ногам, набрала только один номер. Откликнулся тот же женский голос. Эта дамочка с островным английским, видимо, работала без выходных. Или их там было несколько с абсолютно одинаковыми тембрами голосов. Услышав от меня условную фразу, дамочка даже не стала утруждать себя ответом на пароль, и тут же спросила:

— С вами все в порядке?

— Уже да.

— Где вы находитесь?

— В аэропорту. Улетаю.

— Куда?

— В Европу.

— Это даже лучше… — Голос на секунду замолк, словно что-то прикидывая. — Что у вас на послезавтра?

— Говорите.

— Вы же любите родину Вольтера?

Я запнулась.

— Алло? Я вас не слышу! Вы исчезаете!..

— Когда-то любила… В другой жизни.

— Послепослезавтра. В шесть вечера по местному времени. На ступеньках к Сакре-Кер. Найдете?

— Постараюсь найти.

— Просто прогуливайтесь. К вам подойдут и спросят, как поживает Тим.

«Они тебя вычисляют», — вдруг всплыла в памяти фраза Юджина.

— А если меня не узнают?

— A-а, так… — Женщина с островным английским соображала молниеносно. — Вам ведь нравится журнал «Вог», верно?

— Да. А отк…

— Так пусть он будет с вами.

— Хорошо.

— Но только так, чтобы его было видно.

— Я поняла вас.

— Тогда до встречи…

* * *