Ностальгия по чужбине. Книга вторая

— В камере у меня было время подумать как следует. Я практически не спал двое суток, понимаете? Совершенно очевидно, что меня поимели в задницу самым грубым, варварским способом. От одной мысли, что это могли сделать СВОИ, я готов был перегрызть себе вены. И я вам благодарен за то, что вы, кажется, сумели меня в этом разубедить. А раз так, то…

— Неужели почувствовали себя графом Монте-Кристо? — устало улыбнулся Проспер и потер веки. — Встретили аббата Фариа, который раскрыл вам глаза на механизм интриги? Появилось желание отомстить?

— Вам это, похоже, кажется смешным? — набычился Николай.

— Ничуть… — Моти Проспер энергично покачал головой. — Видите ли, Серостанов, накопленный опыт доказывает: использование двойных агентов — это, как правило, десять процентов конкретного результата и девяносто процентов — постоянной головной боли. Грамотно использовать обстоятельства и заставить работать на себя агента иностранной спецслужбы — задача, поверьте, несложная. А вот превратить такое сотрудничество в стабильный и эффективный контакт удается крайне редко. У агентов-двойников, как правило, нет МОТИВАЦИИ, нет стимула выкладываться и уж тем более рисковать. И это естественно: никто не любит работать из-под палки, никто не прощает обид, ущемленного достоинства и, главное, страха перед разоблачением, под знаком которого существуют все двойники. Поэтому мы стараемся обходиться без их услуг. Что же касается вас, господин Серостанов… — Проспер почти минуту сосредоточенно крошил в пепельнице обгоревший сигаретный фильтр. — Вы влезли в чужую драку. Задачи любой военной разведки, как я понимаю, концентрируются на предотвращении реальной ВОЕННОЙ угрозы, которую представляет для твоей страны армия конкретного государства. В этом плане у нас с арабами свои счеты. Причем не гипотетические, а реальные. А вот то, что делает на Ближнем Востоке ГРУ, диктуется совсем не оперативными задачами военной разведки, а ПОЛИТИКОЙ, господин Серостанов! Израиль никогда не представлял и объективно не может представлять военной угрозы Советскому Союзу. Скажу больше: не Израиль, а именно арабские режимы в достаточно близкой перспективе могут стать реальными врагами вашей страны, почти треть которой заселена мусульманскими народностями. Что же касается союзнических обязательств Сирии, Ливана, Ирака, Ливии, Ирана перед вашей страной, то они мало что значат, если на другую чашу весов положены планы тотального уничтожения еврейского государства. И вы в этом убедились на собственном опыте, не так ли, господин Серостанов?

Николай молча кивнул.

— Думаю, именно на этой почве мы и достигнем определенного взаимопонимания или, как любит говорить ваш генеральный секретарь, консенсуса. Я вовсе не стремлюсь как-то облагородить наше возможное сотрудничество. Вы, Серостанов, умный человек, да и, вдобавок, немало поживший на Ближнем Востоке. И потому понимаете главное: мою страну и, соответственно, мою службу НЕ ИНТЕРЕСУЕТ Советский Союз. Нам нет никакого дела до ваших стратегических секретов, до ваших планов противостояния НАТО или маршрутов ядерных субмарин во всех океанах. С другой стороны, находясь в пределах досягаемости ракет среднего радиуса действия, Израиль никоим образом не заинтересован в конфронтации с державой, сражающейся за мировое господство. Пусть в этой связи болит голова у американцев и их европейских союзников. Нам же вполне хватает региональных проблем, напрямую связанных с обеспечением национальной безопасности Израиля. И вот здесь, господин Серостанов, ваша помощь может оказаться весьма и весьма полезной. Как я уже говорил, нам нет дела до русских, нас интересуют только арабы. Правда, здесь наши интересы более чем обширны…

— Как раз ЭТО меня не смущает, — пробормотал Николай.

— Тогда, договорились? — Проспер прищурился.

— Вы в самом готовы сыграть в эту игру?

— Почему бы и нет? — улыбнулся Проспер. — Тем более, что правила я уже знаю, а реального риска — не вижу…

— Ну, да, — кивнул Николай. — Рисковать буду я…

— Совсем не обязательно, — спокойно возразил Проспер. — Во-первых, вы можете отказаться. Эту возможность я предоставил вам в самом начале нашей встречи.

— Считайте, что я оценил ваше благородство.

— Напрасно злитесь, Серостанов. Я уважаю ваш профессионализм, поверьте. Но то, что вы делали в Израиле, иначе как шпионажем не называется…

— Допустим, вы правы, и мои начальники действительно не в курсе дела… — Серостанов уставился в какую-то точку на стене за спиной у Проспера и, казалось, размышлял вслух. — Допустим также, что в Москве одобрят мои действия и вернут меня к исполнению своих обязанностей. То есть, обратно в Каир…

— Возможно, так оно и будет, — кивнул Проспер.

— Тогда вы должны согласиться, что, работая с одной стороны на вас, а с другой — находясь под колпаком у сирийцев, корреспондент Би-би-си Кеннет Дж. Салливан протянет в своем новом качестве очень недолго. Кто-нибудь да обязательно его уберет и, кстати, правильно сделает…