Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том II

И вот зябким утром 19 ноября 1965 года я сошёл с небольшим дорожным чемоданчиком по трапу с борта, помнится, теплохода «Григорий Орджоникидзе» на небольшой, но вполне приличный по надёжности, причал бухты Ольга: по крайней мере, здесь высадка пассажиров производилась непосредственно на берег, а не как в других портпунктах побережья Японского моря сразу после Находки – только на рейде и на местные подручные плавсредства, причём, как я убедился позже, даже в штормовую погоду. Бухта была просторная, с трёх сторон укрытая сопками от господствующих ветров и поэтому почти всегда спокойная. Только с востока она открывалась выходом в Японское море, откуда ветра были довольно редки, но даже от них можно было укрыться кораблям в длинном узком заливчике в северной части бухты, практически закрытом высокими сопками от любых возможных ветров. Первопроходцы этих мест русские морские офицеры, открывшие и описавшие эту просторную бухту в день святой Ольги, и давшие ей это имя, даже намеревались одно время именно здесь заложить портовый город Владивосток с главной базой российского военно-морского флота на дальневосточных рубежах страны. Но окончательно был сделан более удачный выбор, и город-крепость русского флота встал на берегах бухты Золотой Рог и прикрывавшего её с моря острова Русский – на самом юге приморского полуострова Муравьёва-Амурского. Ну а в момент моего пребывания на берегах бухты Ольга там был только один удобный причал для приёма морских транспортов, а в северном её заливчике приютилась у крутобокой сопки небольшая флотская плавучая мастерская, принадлежавшая базе подводных лодок, расположенной тогда в соседней бухте Владимира. И сам посёлок Ольга, райцентр одноимённого района, состоял преимущественно из разнокалиберных одноэтажных домиков, с вкраплением всего нескольких кирпичных двухэтажек, и представлял собой в ту пору довольно убогий вид даже по сравнению с захолустным городом Лесозаводск, откуда я приехал тогда в эти места.

Встречал меня на причале лично редактор районной газеты «Заветы Ленина» Николай Сергеевич Ванеев, который приехал к ошвартованному у причала теплоходу на редакционном восьмиместном газике. Этакий жест совершенно незнакомого мне человека не столько польстил мне, а, наоборот, скорее даже несколько озадачил: не привык я ещё к таким знакам внимания. Но разгадка и в самом деле пришла ровно через неделю: оказалось, что очень был нужен я этому, как убедился лично в будущем, довольно уж пройдошествующему человеку. Но в тот самый день я об этом даже и не догадывался.

Мой новый шеф привёз меня в местную гостиницу, где я оставил свой чемодан, потом сопроводил в райком партии, где представил меня первому секретарю Разову Ивану Леонтьевичу, пожилому уже и на вид болезненному человеку, и присутствующим в его кабинете третьему секретарю Похилу Николаю Ивановичу и председателю райисполкома Кошелеву Владимиру Викторовичу: подозреваю, что оказались они здесь вместе, как пресловутый рояль в кустах, именно с целью знакомства со мной, таким недогадливым. Удивительно, но здесь меня встретили очень приветливо, даже извинились за откровенное убожество местной так называемой гостиницы, но заверили, что через две-три недели меня вселят в квартиру достраиваемого типового деревянного двухквартирного дома с небольшим приусадебным участком: мол, к новому году можно будет перевезти сюда и семью. И только после этого рандеву Николай Сергеевич привёз меня в редакцию газеты «Заветы Ленина» и познакомил с коллективами сразу двух родственных подразделений – редакции и типографии, которыми руководил сам редактор личной персоной: так было принято тогда в основном в отдалённых от регионального центра районах.

Штат редакции был полон, за исключением должности заместителя редактора, на которую меня и пригласили: мой предшественник, по фамилии Молошников, был за месяц до моего приезда уволен за какую-то провинность, уже и не помню за что. Ядро редакции составляли два кондовых кадра из местных жителей: крепкий, молчаливый старичок Никифоров, уже много лет проработавший на должности ответственного секретаря, и средневозрастной кучерявый и довольно энергичный крепыш с молдавской фамилией Мовельян, закрепившийся на должности заведующего экономическим отделом. Было также двое совсем молодых, но, как потом оказалось, довольно-таки амбициозных по натуре литературных работников, приехавших совсем недавно передо мной из других районов – Трусова и Янкин. Ну а машинистку и двух корректоров, а также единственного на два подразделения бухгалтера я уже не помню даже и по именам. Но вот водителя редакционного «газона» Олега Замурку и его брата Володю, работавшего в типографии метранпажем, запомнил хорошо – потом мы даже семьями сдружились с этими двумя давно обрусевшими молдаванами, предки которых приехали в эти места ещё до Первой мировой войны.