Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том II

На летнюю практику к нам приехал из Владивостока студент старшего курса по фамилии Трегуб (имя запамятовал). Этот крупного сложения и всегда уравновешенный парень сразу всем понравился, очень хорошо писал. Наш штатный острослов и балагур Миша Лутченко сразу же закрепил за ним кличку Большой Змей в честь героя одного из романов Фенимора Купера. Он закончил университет и уехал по распределению на работу в Якутию. А год спустя наш общелюбимый Большой Змей трагически погиб где-то там на северах. Эта печальная весть догнала меня только через несколько лет, когда я уже работал в другой газете и в довольно далёком от этих мест районе Приморья.

Ну а остальные все были прежние: Владимир Нахабо – редактор, Олег Лесневский – его зам, Иван Сыпко, Лена Лукина и Миша Лутченко (с ним нам ещё предстоит не раз встретиться) – заведующие отделами, Аня и Рая – наши бессменные машинистки. Новым был ещё и фотограф Кузьмич – фронтовик, штурмовавший в 1945 Кенигсберг. Вот со всеми этими ребятами я проработал вместе до лета 1970 года, числясь по приказу почему-то временно принятым на должность ответственного секретаря. Работа рутинная, однако в июне 69-го моя судьба сделала ещё один памятный поворот: мне пришлось участвовать в грандиозных военных учениях, охвативших просторы страны от Енисея до Амура и Уссури – как эхо недавних Даманских событий…

4.

Курьеры военкомата вечером разнесли повестки по месту жительства офицеров, сержантов и солдат запаса, приписанных к резервным частям местного гарнизона, с требованием явиться утром следующего дня по указанным в повестках адресам. Такую же повестку принесли и мне.

По какому случаю вызывали нас, естественно, ни слова в повестках не говорилось. Но мне в какой-то степени повезло: причину я узнал в тот же вечер. В соседнем подъезде нашего дома жила хорошо знакомая нам семья, глава которой в майорском звании служил в местном гарнизоне, как потом оказалось, именно в той самой резервной части, к которой приписан был и я сам собственной персоной. Вечером он зашёл ко мне, кратко объявил о начале военных учений и сказал, что ранним утром за ним придёт машина, на которой он и меня может подбросить к месту сбора.

Одним словом, я оказался в части благодаря моему соседу одним из первых среди местных призывников. Офицеров-резервистов из местных, как и я сам, оказалось всего три-четыре человека, а вот сержантов и солдат было более тридцати. Нас тут же завели в интендантский склад и переодели в армейскую форму с погонами, соответствующими званиям, записанным в военных билетах. А потом объяснили первую задачу, больше похожую на квартирьерскую: нам предстояло в полевых условиях развернуть и хорошо замаскировать от глаз любых воздушных и наземных разведчиков лагерь для резервистов, которые совсем скоро начнут прибывать для формирования сапёрной части. И уже к полудню целая колонна грузовиков, нагруженная нами и всем необходимым для полевого лагеря снаряжением, отправилась в путь за черту города.

Наши отцы-командиры из числа кадровых офицеров избрали место для лагеря в пойме реки Уссури на берегу длинного рукава одной из её стариц и среди густых рощиц, перемежаемых совхозными полями и лугами. И мы, не откладывая дел в долгий ящик, сразу же стали ставить палатки: штабную, для кухни и столовой, а потом уже и для личного состава. Тут же, прямо в первую очередь, из числа солдат-резервистов из нашего города были выявлены повара, и совсем скоро уже задымила полевая кухня, готовя нам первый армейский обед. Как сейчас помню, наши новоявленные кулинары изобрели на скорую руку совсем незамысловатое блюдо из гречки, сдобрив его консервированной в масле скумбрией. Получилось нечто похожее не то на жидкую кашу, не то на густой суп, но это чудо дилетантского по сути поварского искуса на редкость оказалось невероятно вкусным. Или нам это только показалось, одурманенным пряным лесным воздухом в знойный день и основательно уставшим от непривычной и экстренной работы.

Ещё пару дней мы, квартирьеры мобилизационного лагеря, занимались выстраиванием всей палаточной линейки для приёма прибывающих резервистов, начинающейся от КП с шлагбаумом у начала проселка, идущего к нашему лагерю от межрайонного грейдера, и заканчивающейся пунктом санобработки и горячей баней на берегу старицы. К концу этих работ нам объявили, что ранним утром, возможно, ещё до восхода солнца, к нам начнут уже прибывать резервисты из отдалённых регионов страны. Так оно и случилось на самом деле.