Нострадамус

У левого края сцены, так же в одиночестве, наблюдает за происходящим человек лет пятидесяти в простом платье — лекарь Нострадамус, прибывший во дворец по приглашению королевской четы. (Облик, близкий к единственному и довольно известному портрету, сделанному его сыном — бородка, берет с черным пером, пряди седоватых волос). Он мрачен и задумчив. За поясом камзола свиток бумаги.

В апофеозе пляски — музыка срывается на визг. Вопящая толпа расступается.

Крики: — Удар! Удар! Бедняга Патрик! Обжора перебрал!

Тащите к лекарю живей, пока концы он не отдал.

Король: — Да, да, вон к этому, что прибыл к нам с визитом. (указывает на Нострадамуса)

Пусть знаменитый лекарь проявит прыть в сражении открытом.

Я щедро награжу и дар велю принять.

Нострдам! Пожалуйте к страдальцу.

Не все же вирши сочинять.

От пиршественного стола к одиноко стоящему Нострадамусу волочат огромного апоплексического толстяка с зажатым в безжизненной руке кубком. Камзол расстегнут, открывая необъятный живот. Больного укладывают, подсовывают подушки. Нострадамус склоняется над толстяком. Суетятся придворные, карлики приносят таз. Нострадамус забирает из руки умирающего кубок и отворяет ланцетом кровь — алая струя обагряет рубаху больного, одеяние лекаря и свиток бумаг у него за поясом. Общий вздох. И тишина. Лишь тяжкий ритм падающей каплями в жестяной таз крови.

Сцена погружается в темноту. Освещен только первый план — едва виден распростертый окровавленный больной. У его изголовья Нострадамус и Слепая (она была рядом во время всей сцены кровопускания) Девушка протягивает Нострадамусу белое полотно, он бинтует руку больного. Оба поворачиваются к высокому окну, за которым сад, посеребренный луной. Ритм падающих капель переходит в легкий хрустальный звук капели. Только он нарушает тишину.

Девушка и Нострадамус стоят друг против друга, словно одни во всем свете на фоне лунного окна в звоне падающих капель.

Он: — Кто ты?

Она: —Я? (тихо смеется) Птичка в клетке. Слепую сироту из жалости пригрела королева. Пошли Господь ей здравия и благ! Мою семью всю забрала чума. Я столько плакала, что потеряла зренье. Теперь я здесь пою (показывает зал, окно в сад). Мой голос так и льется, когда восходит солнце над землей!

Он: — В окне темно.

Она: — Сейчас здесь яркий Свет! Когда есть ты — не надо мне оконца. (Протягивает руки, легко касаясь пальцами его лица. Улыбаясь, прислушивается)

ДУЭТ

Она:

— Тише! Послушай! Скажи что это?

Звук колокольцев, или звон монеты?

Молчи–ка лучше. Скажу сама я.

Ведь только здесь — во тьме — слепая.

— То жаворонка трель звенит в прохладе серебром…

— То с яблонь сыплется метель, омытая дождем.

— То улыбается заря проснувшейся земле,

— То ветер песню отыскал в играющей волне -

Я слышу…

Он: — И пастуха на склоне гор прозрачная свирель,

И ручейка среди камней бегущая капель…

В корявых вязах у реки проснулись воробьи.

Сиреной сладостной влечет даль моря корабли…

Я знаю…

Она: — А сердце слышит каждый звук — дыхание земли!

А сердцу нужен верный друг. Друг — это дар любви.

Он: — Любовь, я думаю, живет в небесной вышине…

Она: — Но все, что слышу сердцем я — я отдаю тебе.

Он: — Дар принят, и я стал богат, как сто земных владык.

Я сильным стал и лишь добро пророчит мой язык.

Для сердца, видящего свет, — не надо зорких глаз.

Все в это мире для любви. А он — рожден для нас.

Она: — Я знаю.