Нотнерт (СИ)

Когда приводили Реджину, ей доставалась особая лента. Её всегда носила только она — тонкая полоска ткани из чёрного шёлка с золотой вышивкой с именем Люцифера по центру. Это означало, что никто из гостей не имеет права на неё охотиться. Чернобурку травит только её собственный Охотник.

Группе за сорок не дадут опознавательных знаков — жест доброй воли, чтобы их было сложнее выслеживать. Издёвка, как по мне. Они вряд ли вернутся назад, если не найдется благодетель, пожелавший поиграть с товаром ещё раз.

Затем отберут чётко нужное количество — по одной дичи на троих охотников и отведут в главный корпус или вывезут куда-нибудь в лес на специально оборудованную поляну во славу аутентичности. Охотникам выдадут ножи и ружья — кому что больше по душе. Объявят начало охоты и единственное, что останется дичи — уповать на свои ноги и везение. А ещё молиться, чтобы эта ночь не стала последней. Правда, молитвы часто остаются неуслышанными. К сожалению, у Бога нет сюда доступа. Здесь он слеп, глух и немощен. Добро пожаловать в ад.».

Комментарий к 16

Обычно не занимаюсь попрошайничеством отзывов, но сейчас они были бы очень кстати)

========== 17 ==========

Едва наступило начало рабочего дня, Робин ураганом ворвался в больницу и коршуном обследовал каждый кабинет второго этажа, пока не застал Свон на выходе из чьей-то палаты. Схватив её за руку, он потащил её к ближайшему пустому коридору и всучил ей исписанные листы.

— Читай.

— Что это?

— Читай, Свон!

Эмма возвела глаза потолку и принялась за чтение. Постепенно её глаза всё больше округлялись. Дойдя до последней страницы, она сложила листки и посмотрела по сторонам.

— Откуда у тебя это?

— Вчера мне это отдала Оливия Белл. Здесь творится какая-то чертовщина! Ливи вчера буквально подтвердила, что Реджина свернула шеи трём санитарам потому, что они пришли к ней в палату с весьма недвусмысленными намерениями. Коттон в этом не просто участвует, он поставил это на поток! Чёрт возьми, он открыл бордель в стенах больницы!

— Не голоси! — Эмма спрятала листки в карман и подтолкнула Локсли в сторону ординаторской. — Нам никто не поверит. Она пациентка психиатрической клиники, Локсли, все её показания лишены юридической силы. К тому же, — девушка заглянула в комнату, быстро оглядев её по периметру и жестом позвала Робина войти, — Взгляни на ситуацию трезво. У вас с Коттоном конфликт, о котором знают все. Ты заявляешься с этим материалом, написанным рукой шизофренички — на лицо сведение личных счётов путём использования должностного положения.

— А если заявлюсь не я? — Робин пронзительно на неё посмотрел, — если, скажем, поступит сигнал от агента ФБР?

Эмма поперхнулась, едва сделав глоток свежезаваренного чая, и резко подняла голову.

— Я не понимаю о чём ты говоришь.

Робин усмехнулся, заливая кипятком кофе.

— Мысли вслух, Свон. Если всё, что описано на этих страницах — правда, мы не имеем права относится к этой информации спустя рукава. Я уверен, ты понимаешь всю серьёзность ситуации.

— А что толку, Робин? Мы ничего не можем сделать без железобетонных аргументов!

— Тогда их нужно найти! Возможно, тебе стоит поговорить с Ливи? Девочка — кладезь информации, она может назвать имена или поделиться ещё какими-то деталями…

Некоторое время Эмма молчала, задумчиво стуча кончиками пальцев по фарфоровой чашке.

— Как ты узнал?

Робин усмехнулся.

— Природная наблюдательность. Не волнуйся, вряд ли кто-то, кроме меня, понял.

Эмма вздохнула, допивая чай.

— Ты прервал мой обход. И на свой опаздываешь. Я поговорю с Ливи после обеда.

— Эмма, — Робин окликнул подругу у выхода из ординаторской, — с Айви не получилось?

Свон поморщилась и вытащила из кармана халата какую-то пластиковую карточку.

— Мне было сложно её убедить. Надеюсь, ты понимаешь, что у неё будут проблемы, если тебя застанут там?

— В полной мере осознаю.

— Удачи, — Свон отдала ему карту и, прижав к груди истории болезни, быстрым шагом покинула ординаторскую.

Едва рабочий день подошёл к концу, и врачи стали разбредаться по домам, Робин поймал взгляд Свон, которой предстояло первое ночное дежурство за долгое время. Девушка посмотрела на часы и, кивнув, вернулась к заполнению историй. Локсли быстрым шагом покинул ординаторскую и спустился на цокольный этаж. Пропуск Айви коснулся механизма в нужном месте, раздался писк, и железная дверь распахнулась, пропуская его в длинный коридор.

Здесь ничего не изменилось с того времени, как Робин впервые увидел Реджину. Всё тот же запах, всё тот же неухоженный вид. Стремительно пролетев мимо всех изоляторов, Робин остановился у нужной двери и на миг замер. Он так долго пытался сюда попасть, что напрочь забыл продумать свой разговор с Реджиной. Решив, что разберется по ходу пьесы, он отпер изолятор и вошел в комнату.

Реджина сидела на полу и, не отрываясь, смотрела на Робина, словно удав, гипнотизирующий жертву.

— Здравствуй, — Робин приподнял бровь, пристально глядя на неё.