Нотнерт (СИ)

— Я сплоховал, — Робин грустно улыбнулся, окидывая её печальным взглядом, — помнишь, я говорил тебе, что не стесняюсь признавать, что я в чём-то не силён? Я бессилен в сопротивлении тебе. Я не способен разделять вас. Твой случай уникален, Редж. Вы — не два разных человека, запертых в одном теле, а две стороны одной личности. Я вижу тебя в её взгляде, я чувствую тебя в её голосе. И, наоборот, она мелькает в тебе, когда ты с азартом обсуждаешь то, что тебе интересно, когда раздражаешься, если что-то не получается. Мне жаль, что я причинил тебе боль, но клянусь, я этого не хотел. Глядя на эти снимки, я вижу любимую женщину, к ногам которой бросил бы целый мир. — Робин аккуратно отвёл прядь от её лица, — Я понимаю, тебе сложно принять то, что с тобой происходит и я не особо помог тебе это сделать, о чём безумно сожалею. Мне было важно с тобой поговорить, и я безумно благодарен, что ты согласилась меня выслушать.

Реджина задумчиво смотрела на фотографии, прикусив губу. Молчание затянулось надолго, Робин внимательно наблюдал за ней, всеми силами борясь с желанием к ней прикоснуться. Наконец, спустя долгие минуты тишины, раздался хриплый альт:

— Покажи мне.

— Что?

— Покажи мне, что ты любишь меня, Робин. Потому, что я совершенно запуталась. Потому, что, мне кажется, что я вижу это в твоих глазах, но не меня обнимали твои руки в душевой. Потому, что я очень явно чувствую это, когда ты меня целуешь, но не я кусала твои губы. Потому, что я дрожу каждый раз, когда ты ко мне прикасаешься, но не я царапала тебе спину в этой чёртовой комнате! Я понимаю о чём ты говоришь, ты был со мной, но, Робин, я с тобой не была!

— Прости меня, пожалуйста, прости… — Робин крепко обнял её, бережно прижимая к груди и поглаживая по спине. Её сердце колотилось о его рёбра, а пальцы комкали халат на плечах.

— В мире 7 миллиардов человек, без которых я с лёгкостью могу прожить. Почему, почему, Робин, не получается без тебя?

Мужчина улыбнулся, приподнимая её лицо и нежно собирая губами слёзы с её щек.

— Потому, что ты тоже любишь меня, Реджина. — Девушка отчаянно замотала головой из стороны в сторону, а доктор лишь усмехнулся, накрывая её губы своими. — Почему тебе так страшно признаться себе в этом?

— Я не могу. Нельзя. Всем, кого я любила, это выходило боком.

— Это не правда, Редж. — Робин заглянул ей в глаза, — твоя любовь придаёт моей жизни смысл.

Она глубоко вздохнула и, обвив руками его шею, провела языком по его нижней губе, раскрывая его губы. Локсли улыбнулся, касаясь её языка и, положив ладонь ей на затылок, прижал к себе еще сильнее.

Спустя какое-то время Реджина отстранилась и заглянула ему в глаза:

— Я не знаю, как исправить ту ситуацию, в которой мы оказались. Но очень хочу попробовать.

Робин слегка улыбнулся, обсыпая её лицо тысячей невесомых поцелуев.

— Я так скучал по тебе…

— Знаешь, я так скучала… — раздалось в унисон и мягкий женский смех заполнил белую комнату с мягкими стенами.

========== 18 ==========

Когда Робин тихо вернулся в ординаторскую и застал Эмму спящей на диванчике, за окном только начинало светать.

– Свон… – он легонько сжал её плечо, – доброе утро.

– Доброе, – девушка потянулась и сонно на него посмотрела, – как всё прошло?

– Хорошо, – улыбка вышла довольной, но усталой, – спасибо за помощь.

– Всегда пожалуйста. Я рада, что все мои дежурства снова лягут на твои мужественные плечи.

Локсли тихо рассмеялся, падая рядом с ней на диван. Эмма потёрла глаза и приподнялась, усаживаясь удобнее.

– Как там Реджина? Помирились?

– Вроде бы, – Робин вздохнул, задумчиво смотря вдаль, – Как там Оливия? Вы говорили?

– Нет.

Эмма резко изменилась в лице – брови скользнули вверх и свелись на переносице, глаза широко распахнулись, взгляд из сонного и несфокусированного превратился в напряжённый. Всё её тело, расслабленное дрёмой, в один миг трансформировалось в тугую пружину. Изменения произошли всего за долю секунды, но Локсли успел уловить каждую деталь.

«Какого чёрта?»

Коллега подскочила на ноги, завязывая длинные светлые волосы в высокий конский хвост и отошла от диванчика к окну, цепляясь длинными тонкими пальцами о подоконник, склоняя вниз голову так, что, казалось, вот-вот коснётся груди подбородком и вытягивая спину до болезненного хруста.

На небе медленно, одна за одной, гасли звёзды, начиная с маленьких и незначительных до крупных и самых ярких, а тощий бледный месяц постепенно исчезал в тусклой небесной белизне. На улице было пасмурно, сыро и невероятно холодно. Ветер безжалостно трепал остатки листвы на голых тощих ветках чёрной берёзы, растущей под окном ординаторской. Она тянулась вверх скромно, подбочившись, будто неловко пыталась заслонить собой вид на зону рекреации, в глубине которой росла большая яблоня, раскинувшая ветви, словно в попытке показать сопернице, что с ней не стоит тягаться. Эмма подняла голову и кинула быстрый взгляд на яблоню и лавку под ней. Прикусила губу. Нахмурилась.

– Эмма? – Робин настороженно следил за ней взглядом. – Почему нет? Что случилось?

– Ливи умерла вчера утром. Остановка сердца. Я не успела с ней поговорить.