Нотнерт (СИ)

Робина словно ударили чем-то тяжелым по голове. Видимо, на его лице отразилось искреннее непонимание, потому как Айви вдруг потянула его за рукав в ближайший коридор.

— Она проснулась утром, абсолютно дезориентированная. Выглянула из палаты, но от неё снова все шарахались. Я постаралась как можно мягче объяснить, что произошло ночью, сказала ей, что у вас выходной после дежурства, и что вы обязательно все обсудите с ней, когда придете. Реджина поблагодарила меня и, сев за стол, принялась рисовать, вы же знаете, её обычно это успокаивает. Я присматривала за ней всё время, она хмурилась, задумчиво жевала нижнюю губу и что-то старательно выводила на бумаге, закинув волосы на одно плечо. Ничего не предвещало беды, как вдруг на пол посыпались карандаши. Реджина не отрываясь смотрела куда-то на стол, а затем вздрогнула, как от пощечины и, попятилась к стене, испуганно накрывая рот ладошками. Я подумала, что она вспомнила, что произошло, но… Оказалось, она вспомнила кое-что другое. — Айви с намёком заглянула ему в глаза. — На столе лежал рисунок. Должна признаться, очень красивый. Там были изображены мужчина и женщина с густыми длинными чёрными волосами. Её ноги обвивались вокруг его талии, одна рука путала пальцы в его волосах, вторая — оставляла на спине царапины. Лицо девушки было приподнято, брови сведены вместе, а губы приоткрыты в экстазе. Внизу на листе виднелась надпись, выведенная чужой рукой: «Выкуси».

Я оглянулась на неё и обомлела. Из неё будто разом весь воздух спустили и её взгляд… Сначала до смерти напуганный, а затем абсолютно пустой. Глядя на неё, я вспомнила, чему меня учила мать — боль оставляет следы на наших лицах. Ей было больно, Робин. Так больно, что она, не имея возможности вопить в голос, тихонько истекала кровью внутри.

У Робина пересохло во рту, липкий страх стремительно спустился по позвоночнику и сковал внутренности.

— Я спросила у неё, что её так напугало, но она вообще на меня не реагировала. Сползла по стене, обхватила голову руками и тихо беззвучно плакала. Я села рядом с ней и потянулась обнять, чтобы утешить, но она отодвинулась от меня. Не знаю сколько мы так просидели.

Когда слёзы закончились, она медленно поднялась, вытерла рукавом лицо и отобрала у меня рисунок, разрывая его на мелкие кусочки. Я попыталась помешать, но она вдруг абсолютно безжизненным голосом сказала, что передавленная душевым шлангом шея, сломанные руки и откусанное ухо даже приблизительно не сравнятся с тем, что сделали с ней вы.

Слова медсестры ударили Робина, словно пощечина.

«Нет, не может быть» — пронеслось в голове.

— Она попросила меня отвести её в душ и потом так сильно тёрла своё тело мочалкой, что я уже было подумала, что она хочет с себя всю кожу содрать. А потом она пошла к Коттону. Сама. Сказала, что вы вступили с ней в половую связь, когда она была не способна контролировать собственные действия. Доктор Коттон сразу же отдал распоряжение о её переводе в Сектор Б, — секунду Айви рассматривала его, а затем, будто спохватившись добавила, — мне очень жаль.

Робин пару раз моргнул и ошарашенно уставился на медсестру:

— Боже, она же… Айви, мне нужно срочно поговорить с ней. В каком она изоляторе?

Айви покачала головой, глядя на Робина с глубоким сожалением:

— Вы не можете, доктор Локсли. У вас нет допуска.

— Что за чушь?

— Это распоряжение главврача. Реджина обвинила вас в должностном преступлении. Секс с пациенткой — серьезный проступок, вас полагается уволить по статье, но, поскольку, вы не являетесь сотрудником «Нотнерта», ваше отстранение — единственная возможность уберечь её от дальнейших посягательств.

— Посягательств? Айви, это какой-то бред!

Девушка вздохнула и прикусила губу:

— Боюсь, это все, что я знаю. Я могу идти?

— Да, спасибо.

Айви проскользнула мимо, а единственное, о чем мог думать Робин — Армагеддон не перенесли.

Он настал.

Только что.

Комментарий к 14

Да, это кусок из середины и да, последующие главы тоже немного видоизменятся.

Вот такой я человек - терпеть не могу полуфабрикаты)

========== 15 ==========

Сорок дней тянулись, как вечность, и превратились в одно сплошное смазанное пятно. Встать с постели. Умыться. Позавтракать. Пойти на работу, выслушать сотню-другую нравоучений от Свон, поймать тысячу сочувствующих взглядов Айви, услышать очередной отказ Коттона на просьбу о встрече с Реджиной, попробовать достучаться до мисс Уэст. Вернуться домой. Подавить в себе желание напиться. Лечь спать и забыться. И опять по кругу.

Словам Реджины на удивление никто, кроме Коттона и Свон, не поверил. Робин даже не удивился – пациентам психиатрических лечебниц не было веры, даже если всё, что они твердили было чистой правдой.

Робин отказывался мириться с тем, что Реджину он больше не увидит. Отсутствие допуска в Сектор Б не позволяло ему даже взглянуть на неё во время ночного дежурства. Однако он упрямо продолжал досаждать Коттону просьбами о встрече, чем неимоверно бесил Свон.

– Твоему упорству позавидовали бы все ослы мира.

Робин хмуро посмотрел на блондинку и вновь вперил взгляд в записи.

– Даже не ответишь ничего?