Нотнерт (СИ)

Немного в стороне стоял санитар Хелл и наблюдал за ними с нетерпением в глазах. Это был высокий тощий мужчина, лицом сильно походивший на гиену и характером отпетой скотины. Он часто рукоприкладствовал к пациентам, пока никого из медперсонала рядом не было. И всегда выходил сухим из воды. Ведь сумасшедшим никто не верил. Из всех напастей нет более жестокой, чем безумие.

Коттон перенес вес своего тела и на вторую руку и быстрее задвигал бёдрами, временами переходя на рык. А затем резко вонзился в тело девушки и замер, изливаясь вовнутрь и любовно оглаживая кончиками пальцев её поясницу.

– С каждым разом становится всё сложнее, – выпалил он, прокладывая влажную дорожку из поцелуев от ключицы к худым лопаткам, – не люблю использовать паралитик. Намного лучше, когда она сама сдаётся и подчиняется.

Хелл подошел чуть ближе и взглядом, полным вожделения, уставился на Реджину.

– Долго она еще так пролежит?

– Двигаться сможет минут через десять. Доза была небольшая. – Хайд поднялся, застегнул брюки и посмотрел на санитара. – Вижу картинка понравилась. Спасибо за помощь, но дождись, пока она очнётся. Лилит моя. Со второй делай всё, что хочешь. Только не забудь про презерватив.

Раздался звук открываемого засова и Хелл остался наедине с обездвиженной пациенткой. Некоторое время он просто внимательно оглядывал её и слегка поморщился, обнаружив следы от чужого семени на её бедрах. Затем, старательно избегая испачканных участков, принялся мять в руках тело пациентки, вкладывая в её ладонь свой отросток и отчаянно надрачивая. Реджина пару раз моргнула, но увлёкшийся санитар этого не заметил. Затуманенный похотью разум стремился лишь к одному – ворваться в лежавшую перед ним женщину и драть её до крови.

Дверь скрипнула и в палату вошли ещё двое мужчин. Хелл просовывал член между её губ и, вздрогнув от неожиданности, обернулся на вошедших. Но вместо тёплого рта и тугого горла ощутил острые, как бритва, зубы.

Безумный вопль заполнил палату. Санитар упал на пол, свернувшись калачиком и отчаянно орал. Девушка поднялась на ноги, поправила одежду и, пошатываясь, сделала пару неуверенных шагов – ноги всё ещё плохо её слушались.

Две мужские фигуры, справившись с шоком, метнулись к ней с шприцами на перевес, но едва заметное молниеносное движение – и один из двух нападавших отлетел к стене. Еще один взмах рукой – и второй приземлился недалеко от коллеги. Всего за секунду Реджина оказалась рядом и всадила в тела неудачливых санитаров всю выроненную ими обойму препаратов.

– Самое сложное в охоте – быть охотником, а не добычей, – прорычала брюнетка, присаживаясь перед санитарами. Её шерлитовые глаза горели невероятной злобой. Всего секунда – и маска торжества на её лице сменилась грустью. – Боюсь, развлечения на сегодня отменяются. – Девушка оттопырила нижнюю губу в притворном расстройстве и, вновь растянув губы в не предвещавшей ничего хорошего улыбке, холодно рассмеялась. Выпрямившись, она медленно двинулась в сторону скрутившегося в центре комнаты санитара Хелла.

– Ну-ну, разве тебе настолько больно? Скулишь, как побитая псина. – точёный носик сморщился в отвращении.

Мужчина всхлипнул, пытаясь от неё отползти, Реджина лишь жутко усмехнулась, кружа над ним, словно коршун, и сверкая молниями в чёрных глазах.

– Кажется, тебе велели меня не трогать. Смотри, к чему приходит нетерпение. – Она скользнула ближе и поперечным сводом стопы надавила на поврежденный орган, склонив голову на плечо и с любопытством глядя на его реакцию. Хелл снова завопил. – Что? Я делаю что-то не так? Извини, видимо, ты плохой учитель. – Тремя сильными пинками Реджина отфутболила санитара к стене, за которой через прореху в обвивке за ними наблюдала Лив. Каждый пинок отзывался душераздирающим хрустом. Девочка отскочила от бреши, в страхе, что её могут обнаружить. Сердце бешено колотилось в груди.

– Ну и что мне с вами делать? – глубокий альт снова раздался где-то в глубине комнаты. – Говорят, в Древней Индии за изнасилование женщины отрезали член и мошонку и выбрасывали за надобностью прочь на растерзание бродячим зверям. По византийским законам, насильнику отсекали нос. Евреи до смерти забивали преступника камнями. Хм…, – она со скучающим видом обвела глазами комнату, – Вам, к сожалению, не повезло – у меня под рукой нет ничего, что помогло бы облегчить вашу участь. Поэтому будет больно. Даже очень.

Палату снова заполнили жуткие крики. Оливия не решалась взглянуть что именно там происходит. Страшным крикам вторил безумный ледяной смех. Когда девочка снова решилась посмотреть в брешь, рядом с Реджиной уже лежали два истерзанных трупа с неестественно согнутыми шеями. Одним из них был санитар Хелл.

Теперь Миллс страшной угрозой надвигалась на единственного выжившего, вытирая рукой окровавленные губы. Мужчина, громко завывая, вжался спиной в обивку, когда пациентка опустилась перед ним на колени. Обхватив руками его лицо, она склонила свою голову на бок и нежно провела ладошками по его щекам, не отрывая от него взгляда, в котором плясали черти.