Нотнерт (СИ)

Эмма вновь посмотрела в окно и вздохнула.

— Робин работал на МИ-6. Он не был частью системы, его завербовали, как талантливого специалиста в области психиатрии. Они искали пропавшую британскую подданную. Он получал четкие инструкции, которые должен был выполнять. Но он их нарушил. Он влюбился в пациентку. Он позволил эмоциям взять верх над разумом. Все, что случилось в «Нотнерте» — его вина. Из-за него всё пошло коту под хвост.

Комментарий к ○ ОТВЕТЫ

========== ○ РОБИН ЛОКСЛИ ==========

Английский городок Ноттингем был основан на холмах, именно такое месторасположение города позволяло в своё время контролировать стратегическую переправу через реку Трент. Это был удивительный город, не похожий ни на один другой, со своей уникальной историей и атмосферой. Однако к 20 веку его облик потерпел значительные изменения — главную площадь теперь в плотное кольцо брали перемежающие промышленные и жилые кварталы, появились блочные высотки, торговые центры и кольцевая дорога. Город перепланировали, и он стал как две капли воды похож на любой другой торговый центр Англии, утратив свой неповторимый шарм.

Эмилия Локсли любила Ноттингем, но тяжелая беременность делала девушку излишне восприимчивой к городскому шуму, и её муж принял, как ему казалось, единственное верное решение для защиты душевного спокойствия жены и первенца — купить небольшой домик в деревне Иствуд в окрестностях Ноттингема.

Семейство Локсли на первый взгляд ничем не отличалось от любого другого, живущего неподалеку. Джейкоб — именитый хирург, Эмилия — его перспективный интерн. Их свадьба не стала сюрпризом ни для кого. Хотя не обошлось без неприятных сплетен. Но, связанные крепким чувством и сплоченные общими целями, молодые люди не обращали внимания на порицания общества и недовольные шепотки за спинами о большой разнице в возрасте и загубленной карьере Эмилии. Кому какое дело? Главное, они счастливы. Джейкоб всегда и во всём поддерживал супругу и даже не допускал мысли о том, чтобы «посадить её на поводок» — Эмилия вернется в медицину, как только будет готова, и он обязательно ей в этом поможет.

Робин Локсли родился и рос, имея перед глазами яркий пример красивой истории любви, в которой женщина была центром вселенной мужчины, а мужчина — надежной опорой и самой лучшей поддержкой. В их семье не было главного, даже с маленьким Робином общались на равных.

Мальчик был облюблен со всех сторон — бабушки и дедушки постоянно баловали единственного внука, а мать и отец души не чаяли в собственном чаде. Но Робин не рос избалованным ребенком, наоборот, с раннего возраста ему был присущ какой-то необъяснимый детский альтруизм — у него никогда не было чего-то «своего», все свои игрушки он без труда отдавал тем, «кому они нужнее», сладостями делился с друзьями и однокашниками, а когда ему исполнилось десять, мальчик попросился волонтером в больницу к отцу — помогать ухаживать за пациентами. Именно там он познакомился с парнишкой по имени Джонни. Он был пациентом Джейкоба, которому недавно провели краниотомию — сложную операцию на головном мозге. Поначалу Робин списывал все странности поведения нового друга на последствия операции, пока отец не решился поговорить с сыном о том, что человеческий разум — очень сложная налаженная система, но даже она иногда даёт сбои и хирургическое вмешательство здесь было не при чем. Джонни был первым человеком с ДРИ, которого увидел Робин. Его вторую личность звали Лэни и он был тем еще хулиганом и постоянно влипал в неприятности. Родителей беспокоила их дружба, но пока мальчик не встревал в плохие истории, они закрывали глаза на сомнительную компанию в надежде на благоразумность не по годам взрослого сына и кратковременность возникшей привязанности.

Однажды Робин пришел домой злой, как чёрт, и, ничего не объяснив матери, скрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью. Эмилия, выждав некоторое время, постучалась к нему в комнату и, услышав разрешение, проскользнула внутрь.

— Милый, у тебя что-то стряслось?

— Пустяки, — бросил через плечо мальчик, — день дурацкий.

— Разве ты не должен помогать в больнице?

— Меня выгнали. Я не знаю, можно ли мне будет туда вернуться.

У Эмилии пропал дар речи, она осторожно опустилась на край кровати сына и с немым вопросом в леденисто-голубых глазах, заглянула ему прямо в душу. Мальчик не любил, когда она так делала, ему казалось, что мать видит его насквозь.

— Что случилось?

— Лэни… — Робин скривился и, взъерошив светлые волосы, махнул рукой и вновь повернулся к учебнику.

Эмилия вздохнула и подошла к сыну, мягко сжимая его плечи и поворачивая к себе лицом.

— Нет, мистер Локсли, не смей менять мать на книгу и поговори со мной! — мама нежно улыбнулась и пригладила рукой поднятый парнишкой русый вихрь. На некоторое время в комнате повисло молчание, мальчик покусывал губу, размышляя о том, как рассказать матери о произошедшем, а Эмилия с нежностью рассматривала сына, который с каждым годом становился всё больше похожим на отца. От неё мальчику достались только пронзительные голубые глаза.