Нотнерт (СИ)

— Он меня подставил. В больнице считают, что я вор, — мальчик вздохнул и поднял на мать глаза, в глубине голубых озёр отразилась твёрдая решимость, — но мне все равно, пусть думают, что хотят, главное, что я этого не делал.

— Это довольно взрослый подход к сложной ситуации, молодой человек, — мама улыбалась, хотя во взгляде проскользнуло беспокойство, — но это же не первый раз, когда Лэни обходится с тобой несправедливо.

— Да, но Джонни классный, я не хочу терять друга из-за его… особенностей.

— Робин, к сожалению, в жизни иногда случаются моменты, когда людям приходится идти вразрез со своими желаниями. Ты очень мужественно справляешься с ситуацией Джонни, я безумно горжусь тобой и скажу по секрету, что немногие взрослые люди на твоём месте поступили бы так же. Но поступки Лэни тебя сильно огорчают и это все повторяется с завидной периодичностью, Джонни с тобой всё реже и реже. Папа хочет помочь мальчику и совсем скоро его переведут в другую больницу, где постараются помочь. Мне давно нужно было сказать тебе это, но не хотелось тебя огорчать. К сожалению, совсем скоро вы не сможете больше видеться.

Робин внимательно слушал маму. Новость о том, что Джонни скоро уедет, почему-то не вызвала ожидаемой реакции. Мальчик принял это не так болезненно, как думали его родители, хотя несколько месяцев к ряду немного хандрил.

Проблема с воровством решилась легко, но мальчик отказался вернуться в больницу. А затем в дом по соседству переехала новая семья, в которой жила девочка по имени Мэрион. Они стали много времени проводить вместе. Девчушка удивительным образом меняла мальчика, с ней он становился смелее, храбрее и даже в каком-то роде свободнее. Детская привязанность выросла в нежное подростковое чувство, родители с умилением наблюдали как их мальчик превращается в молодого юношу со своим уникальным взглядом на мир, непоколебимым чувством справедливости и не попираемыми целями на жизнь.

Мэрион для Робина была чем-то сродни маяка: всё, что он делал было для неё и ради неё. В четырнадцать лет у девушки выявили биполярное расстройство, и Робин твёрдо заявил отцу, что свяжет жизнь с психиатрией, наплевав на семейные традиции. Ни на какие уговоры он не вёлся, ни один здравый аргумент не воспринимал и, едва закончив школу, покинул родительский дом вместе с молодой супругой, получил хорошее образование и устроился работать в клинику, в которой, при необходимости, в период острых стадий несколько месяцев проводила его жена.

Жизнь Робина напоминала ему сказку, у него было все, что только можно было пожелать: он занимался любимым делом, у него была любящая жена и целая очередь желающих к нему в интернатуру. Он сделал себе имя, и даже перещеголял в этом отца — Робина Локсли знали далеко за пределами Великобритании. Несколько лет они с Мэрион провели в Лозанне, пока Робин проходил стажировку в лучшей в мире клинике и работал над своим исследованием, которое должно было перевернуть мир психиатрии, приоткрыть завесу профессиональный тайн и помочь людям адекватно воспринимать других, столкнувшихся с ментальными расстройствами.

Только вот всякой сказке рано или поздно приходит конец.

Они с Мэрион вернулись в Иствуд. Робин получил хорошую должность в клинике и приглашение вести ряд лекций по патопсихологии в Ноттингемском университете. Мэрион получила степень магистра по сравнительному религиоведению и работала над книгой, которая, по нескромному мнению Робина, должна была стать бестселлером.

Зимой Робина Локсли ожидал привет из прошлого — в госпиталь «Принцесса Грейс», в котором он трудился последние 2 года, попал Лэни. Локсли даже не сразу узнал его, настолько хреново он выглядел. Видимо, в детстве чуда не произошло, врачи не только не интегрировали его личности, но и усугубили болезнь неправильными назначениями и нетрадиционными методами лечения. Его психика была в настолько плачевном состоянии, что положительных прогнозов ждать не приходилось. Состояние было критическим, видение реальности для Лэни было исключительно субъективным — он воспринимал людей рядом не иначе, как враждебно — все и каждый был для него угрозой. Пациент вёл себя крайне агрессивно и не единожды становился жителем изоляторов, которые уже долгое время никто не использовал по назначению. Робин лично взялся его лечить и, казалось бы, добился существенного прогресса — Лэни перевели в обычную палату и Локсли впервые вздохнул с облегчением — он находится на своём месте. Если он помог Лэни, значит, способен помочь и многим другим.

В один из мягких летних деньков, Мэрион заглянула к нему в кабинет, сжимая в руках два стаканчика с его любимым кофе. Кабинет тут же заполнил аромат миндаля и духов Мэрион, лёгкий ветерок приподнимал занавески и, прокрадываясь в кабинет, дарил приятную прохладу.

— Проходила мимо, решила, что ты, как всегда, пропустил обед. Принесла твой любимый кофе и панкейки, — Мэрион, улыбаясь сложила ему на стол его обед, — ты как?