Ноттингем

– Вообще-то, Сойер активно участвует в школьной жизни. – Расстегнув сумку, я трясущимися пальцами достаю пачку бумажных платочков и протягиваю плачущей Скарлетт. – Он участвует в театральной постановке, интересуется спортом и приходит на каждый матч, также он начал посещать литературный кружок.

После последнего факта на меня с недоверием смотрят все, включая Сойера.

– Да, я организовала кружок внеклассной литературы, мы читаем фэнтези и романы, ставшие новой классикой. Смотрим вместе экранизации. И не будем забывать о том, что он подрабатывает в автомастерской, поэтому свободного времени почти нет.

Уголок губ Сойера дергается от желания улыбнуться, и я молю всех существующих богов, чтобы он сейчас не ляпнул что-нибудь глупое.

Потерев вспотевший лоб, мистер Морроу тяжело вздыхает:

– Это прекрасно. И эти изменения говорят о том, что ты действительно работаешь над собой, Сойер. Но кружок и участие в постановке не остановили тебя от желания решать проблемы физической силой.

Папа звонко хлопает ладонью по столу, заставляя меня подпрыгнуть на стуле.

– Мы доведем это дело до общественности, и если надо, то готовы судиться. Зовите сюда ваших спортивных звезд. А заодно заместителя по воспитательной работе, хочу узнать, почему его еженедельные лекции о правилах поведения в обществе не действуют на учеников. Возможно, человек просто плохо выполняет свою работу.

– Нет, – тихий голос Скарлетт звучит надломленно. Комкая в ладони платочек, она смотрит на сына. – Мы поменяем школу.

Сойер сжимает челюсть и не моргает, я почти уверена, что в этот момент он считает про себя до десяти, чтобы успокоиться и не выругаться.

– Брось, – вмешивается папа, – посреди учебного года? Не принимай решение сгоряча, мы во всем разберемся и добьемся справедливости.

– Оно не сгоряча, так будет правильно. Без лишних скандалов и привлечения внимания. Сойер доучится остаток года у отца в Трентоне. Мы уже рассматривали такой вариант перед началом этого учебного года. Думаю, сыну не хватает отцовского внимания и воспитания, так что время с Джейсоном пойдет ему на пользу.

– У меня вообще есть право голоса? – спрашивает Сойер, взмахивая рукой, чтобы привлечь к себе внимание. – Или хотя бы шанс на то, что ты не будешь говорить обо мне так, будто меня нет в этой комнате?

– Я звонила утром отцу, мы обсудили такую возможность, он согласен. У тебя начались проблемы с поведением как раз после нашего развода и…

Усмехнувшись, Сойер качает головой и поднимается. На пути к выходу он тормозит и оборачивается.

– Проблемы с поведением начались не после развода, а после того, как тебя больше начало заботить, осталось ли вино в бутылке, чем вопрос: «поели ли твои дети?» С тех пор, как ты начала лазить по нашим карманам в поисках мелочи и даже разбила копилку Зоуи, чтобы хватило на бутылку. Именно тогда начались мои проблемы, мам. Ты манипулируешь мной, напоминая, что можешь сорваться, а теперь говоришь, что я должен уехать в Трентон и оставить Зоуи с тобой в тот момент, когда ты не чувствуешь стабильности? Хорошо, я сделаю, как ты хочешь, чтобы в случае срыва ты не скинула на меня вину за свои ошибки.

Сойер замолкает и, моргнув несколько раз, выглядит слегка растерянно, будто вот-вот проснулся и не понимает, где находится.

– Простите за это, мистер Морроу, – в контраст сожалеющему тону он отвешивает саркастичный поклон. – Пойду собирать вещи.

После его ухода Скарлетт начинает плакать сильнее, мама обнимает ее, а директор Морроу передает в ее дрожащую ладонь стакан воды. Папа молча наблюдает за происходящим с расстроенным видом, ему тоже не нравится решение Скарлетт. Я уверена, он еще поговорит с ней и попытается переубедить.

– Вы не можете так поступить, – говорю я. – По крайней мере, не обсудив это с Сойером…

– Райли, – папа цокает языком, – не лезь не в свое дело.

Только почувствовав боль в пальцах, которыми впилась в ремешок сумки, я понимаю, насколько сильно злюсь. Дрожь пробивает тело, в горле стоит ком от желания кричать и плакать. Я злюсь на всех сразу, но больше всего на саму себя. Именно из-за меня мы все оказались в этом кабинете, и теперь Сойер вынужден уехать.

Вскочив со стула, я несусь к двери. Мама с папой кричат вслед, прося вернуться, но эти просьбы заставляют меня бежать быстрее. Все ученики на уроках, мои шаги громким эхом отдаются в пустых коридорах. Поворот, лестница, коридор.

– Сойер! – кричу я, увидев, как он толкает входные двери.

Он не останавливается, заставляя меня бежать быстрее.

– Подожди!

За ночь температура упала на несколько градусов, и растаявший снег превратился в тонкую корку льда, на которой я поскальзываюсь. Из-за скорости и зашкаливающих эмоций я теряю контроль не только над разумом, но и над телом и заваливаюсь вперед. Сумка с глухим звуком приземляется на землю. Грохнувшись на колени, впечатываю ладони в холодный асфальт. Волосы падают на лицо, мешая видеть, но я отчетливо слышу поспешно приближающиеся шаги Сойера.

– Ты как, Гномик? – спрашивает он, обхватывая меня за плечи.

– В порядке.