Нова. Да, и Гоморра

— Я, Мыш, о поисках. Я уже думаю, что мой роман может стать своего рода историей поиска. — Кейтин вновь приблизил ко рту записчик. — Рассмотрим архетип Грааля. Странный, тревожный факт: ни один писатель, атаковавший легенду о Граале в ее голой целостности, не дожил до завершения труда. Мэлори, Теннисон и Вагнер, отвечающие за самые популярные версии, исказили основной материал настолько, что мифическая структура их версий неразличима либо бесполезна, — может, оттого они и избегли проклятия. Однако все истинные рассказы о Граале — «Повесть о Граале» Кретьена де Труа в двенадцатом веке, цикл Робера де Борона и «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха в тринадцатом или «Королева фей» Спенсера в шестнадцатом — все они по смерти авторов остались незавершенными. В конце девятнадцатого столетия, кажется, американец Ричард Хоуви начал цикл из одиннадцати пьес о Граале и умер, не закончив номер пятый. Ровно так же друг Льюиса Кэрролла Джордж Макдональд не успел завершить свое «Происхождение легенд о Святом Граале». То же со стихотворным циклом Чарльза Уильямса «Талиесин чрез Логр». А сто лет спустя…

— Да заткнись ты! Кейтин, зуб даю, если бы я втыкал мозг так же часто, как ты, слетел бы с катушек!

Кейтин вздохнул и выщелкнул записчик.

— О Мыш, я бы слетел с катушек, если бы втыкал так же редко, как ты.

Мыш положил инструмент обратно в сумку, скрестил на ней руки и упокоил подбородок на запястье.

— Мыш, да ладно тебе. Видишь, я уже не бормочу. Не куксись. Что тебя гнетет?

— Моя сиринга…

— На ней теперь царапина. Но ты ее разглядывал и так и этак — и сказал, что игре она не повредит.

— Дело не в инструменте. — Лоб Мыша пошел складками. — То, что сделал капитан… — Он помотал головой, вспоминая.

— А.

— И даже не в этом. — Мыш выпрямил спину.

— А в чем?

Мыш снова помотал головой.

— Когда я бежал по осколкам, чтоб ее забрать…

Кейтин кивнул.

— Там было невероятно жарко. Три шага, и я думал, что не пройду. Потом увидел, где капитан ее бросил, — на полдороге вниз по склону. Я зажмурился и попер. Думал, нога вся обгорит, и, кажись, полдороги проскакал. В общем, когда я ее нашел и поднял, я… увидел их.

— Князя и Лалу?

— Она пыталась вытащить его на камни. Увидела меня, замерла. А я испугался. — Он отвел взгляд от рук. Пальцы сжаты. Ногти врезались в смуглые ладони. — Я наставил на нее сирингу: свет, звук и запах, все сразу — жестко! Капитан не знает, как сыграть на сиринге то, что он хочет. Я — знаю. Она ослепла, Кейтин. И я, наверное, убил ей обе барабанные перепонки. Лазер шел таким плотным лучом, что у нее загорелись волосы, потом платье…

— Ох, Мыш…

— Я перепугался, Кейтин! После всего, что капитан и они… Только, Кейтин… — Шепот споткнулся о всевозможный мусор в Мышовой глотке. — Погано так пугаться…

— Королева мечей.

— Король мечей.

— Влюбленные. Взятка моя. Туз мечей…

— Тййи, иди подмени Идаса, ненадолго. — Голос фон Рэя сквозь динамик.

— Да, капитан. От болвана тройка мечей. От меня Императрица. Взятка моя. — Она сложила карты, покинула столик, пошла в свою проекторную.

Себастьян потянулся:

— Эй, Мыш?

Глава седьмая

— Что?

Себастьян шагал по синему покрытию, разминая предплечье. Корабельный медико-блок починил сломанный локоть за сорок пять секунд, раны помельче и поярче шли чуть быстрее. (Блок заморгал неопределенными цветами, когда ему поднесли темное нечто со спавшимся легким и тремя порванными реберными хрящами. Но Тййи химичила с кодом, пока блок не загудел над зверем на всю катушку.) Ныне тварь шла вразвалку за хозяином, зловещая и счастливая.

— Мыш, медико не дашь почему корабля горло поправить? — Себастьян крутанул рукой. — Отлично справился он бы.

— Не могу. В детстве пару раз пытались. Когда я получил разъемы, попытались опять. — Мыш вздохнул.

Себастьян помрачнел:

— Говоришь ты так, ерунда будто какая это.

— Так и есть, — сказал Мыш. — Мне фиолетово. Просто меня нельзя починить. Нейрологическое кон-чего-то-там.

— Именно что?

Мыш озадаченно развел руками.

— Нейрологическая конгруэнтность, — сказал Кейтин. — Видимо, незакрепленные связки — нейрологически конгруэнтный врожденный порок.

— Да, мне так и говорили.

— Два типа врожденных пороков, — объяснил Кейтин. — В обоих случаях часть тела, внутри или снаружи, деформирована, атрофирована или просто не так размещена.

— Мои связки все при мне.

— Но в основании мозга есть маленький пучок нервов, который в разрезе выглядит почти как лекало человека. Когда это лекало целое, мозг оборудован нервами для контроля над всем телом. Очень редко в этом лекале бывают такие же искажения, как в теле, и это случай Мыша. Можно устранить физический дефект, но внутри мозга просто нет нервных связей, чтобы управлять физически правильной плотью.

— Видно, с рукой Князя то же самое, — сказал Мыш. — Если б ее оторвало в аварии или еще как-то, ему пересадили бы новую, подсоединили бы нервы, вены и все такое, был бы как новенький.

— А, — сказал Себастьян.

По пандусу сошел Линкей. Белые пальцы массируют кремовые булавы запястий.

— Капитан летит забавным маршрутом…

К краю пруда прибрел Идас.

— Эта звезда, его цель, где…