Нова Свинг

Корабль мало чем отличался от сотен прочих. Корпус – простой как стенка. Хвостовая секция вздыблена тремя стабилизаторами, похожими на дельфиньи плавники; как и выносные реакторные оголовки, были они все в птичьем помете да маслянистых потеках. Антуан с Ирэн, однако, узнали из каталога, что судно много лет верой и правдой служило знаменитому цирку инопланетных диковин под названием «Обсерватория и фабрика естественной кармы Сандры Шэн»; это их впечатлило. К сожалению, о мадам Шэн уже давно не было никаких вестей. Человек по имени Реноко заведовал ее цирком и понемногу распродавал активы, действуя из офиса на какой-то далекой планете Пляжа. И вот он, корабль мадам Шэн, самый обычный грузовоз, переименованный и перелицованный дюжину раз, уже разогревается для старта перед мысленным оком Антуана Месснера. Он чуял, как возбужденно подрагивают стабилизаторы. Он ощущал источаемую кораблем тайну. Маслянистый предстартовый раскат динаточных драйверов прокатился где-то под палубой, в миллионный раз вздыбив волоски на шее толстяка.

Красота ли? Антуан не брался судить. Он сам говорил, что не разбирается в красоте.

– Как по мне, надежная рабочая лошадка, – ответил он Ирэн, – хотя цену они, конечно, малость задрали.

Ирэн посмотрела сквозь него и отвела глаза.

Антуан часто рассказывал ей, что, если разбираешься в таких кораблях, твоя биография обычно выглядит следующим образом.

В тринадцать лет ты на орбитальной космофабрике. Или на сельскохозяйственной планете, где горизонты бесконечны, а места тебе не найти. Или в портовом городке, который полнится неописуемо странными ароматами; все детство проводишь в… предвкушении. Ожидании. Желании сбежать. Жажде познания. Тебе тринадцать, но ты выглядишь старше своих лет. Ты девочка, ты мальчик, ты невесть какого пола. Тебя вербуют в ЗВК. Ты встречаешь опытную искательницу погибших кораблей с Нуэва Кардосо. Ты сей же миг влюбляешься в нее за широту кругозора; а еще – за непристойные умные татухи и аккуратную руку-протез. Она делает тебе предложение, и так ты попадаешь на ракету. Ты летаешь с Феди фон Гэнгом, ты летаешь с Эдом Читайцем. Ты пять лет торчишь в консервной банке исследовательской лаборатории у радиоисточника RX-1, а Тракт Кефаучи нависает над твоим плечом, как исполинский кипящий котел, с которого ободрана краска, пылает и бурлит эмоциями, которых ты не в состоянии постичь. Прикольно. У тебя все время екает сердечко. Каждое путешествие что надо.

Чью историю он рассказывал, когда ударялся в подобные воспоминания?

Ирэн полагала, что знает ответ.

– Антуан, – вынужденно напомнила она ему, – я красавица, а ты достаточно умный мужик, чтобы пробиться ко мне через всю свою жизнь-жестянку.

– В любом случае, – ответил Антуан, – походим по базару, еще посмотрим.

Ходить долго не пришлось. Вскоре появилась Лив Хюла и протолкалась к ним по запруженному народом полю. Она рассматривала корабли, но казалась погруженной в собственные мысли. На миг они подумали, что она пройдет мимо, и когда Антуан позвал ее по имени, это обращение Лив словно бы удивило. Хозяйка бара неизменно терялась, покидая свою берлогу. По мнению Моны, Лив Хюла всегда держалась чуть заносчиво, отстаивая свою позицию; но, оглядывая этот корабль – очертаниями сходный с раздувшимся от спелости авокадо, опаленный с хвоста жесткими посадочками повсюду от Мотеля Сплендидо и до самого Ядра, – Лив была сама деловитость.

– Хороший песик, – сказала она.

Антуан фыркнул.

– Пройдем внутрь, – предложил он, – расскажешь мне что-нибудь, чего я не знаю.

В корабле пахло едой от давних трапез, по́том и ромом «Блэк Харт». Пахло беженцами, контрабандой, цирковыми животными. Место это казалось только что покинутым хозяевами. Лив Хюла сомневалась, что рискнет остаться тут в одиночестве. Шаги ее эхом отдавались в тускло освещенных пространствах корабля, но затем эхо, минуя их, словно бы вырвалось в какие-то другие места. Теневые операторы сгрудились у иллюминаторов, словно туристы, шепча и толкая друг друга при виде Лив. Тут оказалось прохладнее, чем снаружи. Лив отыскала покрытое пылью пилотское кресло и устроилась в нем. На звук ее голоса включилась бортовая аппаратура. Выползла нановолоконная масса, предназначенная для прямого подключения к кораблю.

– Принимаю управление, – сказала Лив.

Откинувшись в кресле, она разинула рот. Система ловко сочленилась с ее мозгом через мягкие ткани нёба.