Новая эпоха

— Двенадцать тяжеловооружённых всадников твоего резерва и тридцать пять кониев, погибших из-за его самоуправства, ты считаешь недостаточной причиной? Если ты готов простить ему то дурацкое положение, в которое он тебя поставил, наплевав на твой приказ, это твоё дело, но эти смерти прощать нельзя.

— Если бы он просто не вернулся из боя, так было бы лучше для всех, — заметил царский наследник, — А теперь ты МНЕ предлагаешь судить его и приговаривать?

— Не тебе, сияющий. Твоё дело — назначить суд из ВЫБОРНЫХ представителей войска и обеспечить неоказание давления на разбирательство и приговор. Ну и ЗАРАНЕЕ санкционировать его немедленное исполнение…

— Тоже приятного мало. Надеюсь, не сегодня?

— Сегодня не до него, конечно. Завтра или послезавтра — по обстоятельствам.

А потом к Рузиру заявился римский посыльный от пропретора с вызовом к нему всего командования союзников. Направляемся все к нему, там лагерь ещё только строится, ну не могут римляне без этого, но здоровенная пропреторская палатка уже поставлена. Римский состав военного совета собрался полный — сам пропретор, его легат с квестором, от Пятого легиона — все шесть военных трибунов и центурион-примипил, а вот союзники — один от латинян, да один от самнитов, от турдетан Бетики вообще ни одного, так что наш царёныш и мы с Володей представляли, можно сказать, всю союзную Риму Испанию. Вот что значит "друзья и союзники", а не просто "союзники", с которыми чем дальше, тем меньше гордые квириты церемонятся…

Что римляне страшно обожают, так это длинные речи, состоящие по большей части из банальностей. Пары-тройки минут — на наш со спецназером взгляд — хватило бы за глаза, чтобы и в целом план действий наметить, и конкретные задачи всем поставить, но Гай Атиний сперва минут десять рассказывал о проклятых разбойниках, уже понёсших заслуженную кару, и о покаравшей их и защитившей провинцию героической римской армии, и всё это с таким видом, будто все остальные только-только прибыли и вообще о событиях не в курсах. Так ладно бы это, ну захотелось "вышедшему родом из народа" похвастаться, ну бывает, но он ещё и про "гнусных предателей и мятежников" Гасты на столько же примерно речугу растянул — ага, с подробным перечислением того, что он намерен сделать с самим городом и с участниками мятежа. Тут дело намечалось даже хуже, чем мы прогнозировали. Изъятие оружия и срытие укреплений — это вообще само собой разумелось, но кресты для всех зачинщиков и обращение в рабство огульно всех, кто хоть как-то участвовал — будто бы непонятно, что зачинщики многих и против воли втянули, и попробовали бы те отказаться! Но такие мелочи римского пропретора как-то не интересовали — перечисляет все эти кары и прямо тут же на полном серьёзе талдычит о переговорах с городом о его сдаче. Ага, так ему кто-то и сдастся на эдаких условиях!

Вот были у нас мысли предупредить римлянина, чтоб сам под стены Гасты не совался, дабы от гибели его уберечь и тем самым дальнейшую участь горожан смягчить, даже с Юлькой прикидывали, к чему приведёт возвращение в Рим ЖИВОГО Гая Атиния со вполне вероятным триумфом, и приходили к выводу, что в консулы он и в этом случае рылом не вышел, то бишь родом. По юлькиному списку консулов Римской Республики ни за весь 2-й век до нашей эры, ни за предыдущую вторую половину 3-го века — ни одного Атиния мы с ней не обнаружили, так что род, получается, выше претуры и не поднялся, и едва ли живой пропретор-триумфатор из этого рода изменил бы историю. В общем, его можно было бы и спасти в принципе — вопрос оставался на наше усмотрение. Но вот мы с Володей его речи слушаем, поведение его зацениваем — и не возникает у нас как-то такого желания. И горожанам этим не очень-то поможешь, и симпатий к этому долбодятлу так и не проклюнулось — хрен с ним, пущай гибнет, раз уж карма у него такая. А в неразберихе нам удобнее и легче будет на судьбу горожан в нужную нам сторону повлиять…

Закончил пропретор свои нудные речи, так и не заподозрив даже, что только что САМ окончательно подписал себе свой приговор, никакой конкретики по процедуре взятия Гасты так и не наметил, и зачем вообще нас собирал, хрен его знает. Есть такие начальники, которые оперативки собирают ради самой оперативки, лишь бы главенство своё подчинённым лишний раз продемонстрировать, а решён или не решён конкретный вопрос — дело уже десятое. Выходим, я Рузира аккуратно в сторону отзываю:

— Хорошо бы тебе, сияющий, получить сейчас отдельную задачу так, чтобы выполнять её не рядом с ним и его не сопровождать. Например, начать осадные работы с НАШЕЙ стороны города или хотя бы уж СВОЙ лагерь начать там строить, а то римляне вот свой достраивают, а у нас — непорядок.

— Это то, о чём меня предупреждал отец? — по требованию Фабриция Миликон строго проинструктировал наследника нас слушать, и если мы при разногласиях на своём настаиваем почтительно, но решительно, то "решать" по-нашему и лишних вопросов нам при этом не задавать.