Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

Италия и Германия вскоре стали оказывать Франко щедрую военную поддержку; в ответ Советский Союз предложил свою помощь республиканцам. Обе стороны хотели заложить основы союза с будущим испанским руководством; они также рассматривали Испанию как хорошую тренировочную площадку для своих армий и вооружений. Комитет по невмешательству полностью оправдал свое название, отказываясь ввязываться в конфликт, несмотря на многочисленные свидетельства участия в нем коммунистов и фашистов. Доживающая свой век Лига никакой значительной роли не играла. Фиаско системы коллективной безопасности, а также бездействие Британии и Франции дали Франко существенное преимущество. Демократические режимы Британии и Франции безучастно взирали, как демократическое движение Испании терпит поражение, а фашизм все больше распространяется по Европе.

* * *

Лейбористы в парламенте критиковали Национальное правительство за невмешательство и в то же время тоже не желали развязывания войны, которая могла последовать в случае иной стратегии поведения. Да и не столь уж однозначно защищали они республику в Испании, ведь ее поддерживал коммунистический режим России. Такая невнятная реакция партии разочаровала левых интеллектуалов в Англии, подхвативших лозунги «оружие Испании» и «фашизму бой». Некоторые из этих радикалов вышли из Лейбористской партии и вступили в коммунистическую, разросшуюся с 1300 членов в 1930 году до 15 000 осенью 1936-го. Многие левые рассматривали ту гражданскую войну как откровенный бой между фашизмом и демократическим социализмом – единственной моральной и политической основой, на которой возможно построить цивилизованное будущее. Левые англичане стремились приблизить и разделить славную победу. Им противостояли профашистские интеллектуалы и яростные антикоммунистические журналисты из правой прессы. Daily Mail назвала франкистов «крестоносцами праведности». Иные консерваторы-парламентарии также встали на профранкистские позиции, однако большая часть прагматичных тори вроде Болдуина с радостью наблюдала, как фашисты и коммунисты истребляют друг друга.

Испанская гражданская война, без сомнения, повлияла на идеологию английской молодежи в 1930-х, но существовали и более глубокие причины, почему то поколение оказалось сильно вовлечено в политику. Как сказал поэт Эдмунд Бланден, оно выросло «в яслях 1914-го», и теперь перед ним вставала все более реальная перспектива, что «в мире взревут еще большие бомбы». Не стоит удивляться, что поколение 1930-х во многом явилось противоположностью золотой молодежи. Процветавший в 1920-х культ богатых гедонистов сменился тем, что Ивлин Во назвал «торжественным культом пролетариата». 1930-е выбрали строгий стиль в одежде – вельветовые брюки, шерстяные джемперы, простые белые рубашки, а еще – усы и бороды. Даже блистательного Брайана Говарда вынудили приглушить яркость нарядов, поскольку в противном случае левые взгляды, которых он ныне придерживался, теряли свою убедительность.

Серьезность и идеология пронизывали и британскую литературу десятилетия. В 1920-х многие писатели и художники стремились избежать истории и современной политической повестки, концентрируясь на стилистических экспериментах. В 1930-х история и политика вновь стали центральным предметом искусства и литературы. Согласно расхожему тогда клише, произведение искусства было «в первую очередь социальным и политическим событием», и его отношение к миру и истории представляло большую значимость, чем его место в художественной традиции. В таком культурном климате многие авторы ударились в злободневность и назидательность; другие, к примеру открыто говорящий обо всем Оруэлл, стремились к стилистической прозрачности. Параллельно наблюдался расцвет всевозможных клубов, возникавших в течение десятилетия с целью «спасти», «побороть», «защитить», «заявить» и «преодолеть» различные политические проблемы.

Одна такая организация – социалистский «Клуб левых книг» (Left Book Club, LBC) Виктора Голланца – рассылала своим 60 000 членов журнал Left News (буквально «левые новости») и «Книгу месяца», а также всевозможные образовательные издания. К концу десятилетия клуб выпустил более полумиллиона публикаций; во многих из них поддерживалась Испанская республика и пропагандировался антифашизм, в других освещалась бедность английского населения (из них самая громкая публикация – «Дорога на Уиган-Пирс» Оруэлла 1937 года). Некоторые издания LBC защищали дело коммунизма – как в России, так и вне ее. В 1937 году Клуб выпустил расширенное издание книги Сидни и Беатрис Уэбб «Советский коммунизм: новая цивилизация?» (1935 год) и в качестве поддержки Сталина вычеркнул знак вопроса в конце заголовка. Тот факт, что Сталин недавно устроил показательные суды над 600 000 служащих и крестьян в рамках своей «большой чистки», нисколько не запятнал его репутацию в глазах авторов или издателей. Подобная наивность вообще была свойственна левым, многие из которых рассматривали Сталина как защитника демократического социализма.